— В камыши! — отрывисто бросил он. — Сворачивай к болоту.

Броневик послушно крутанулся на месте. Распахнув люк, Артур высунул голову. Метрах в ста от них суетились люди, пытающиеся развернуть тяжелые, врытые в землю орудия. В воздухе пели пули, но они беспокоили солдата в меньшей степени. Вытащив наружу пэтчер, Артур кое-как утвердил его на броне, короткими очередями заставил орудийную обслугу разбежаться. О том, чтобы прицельно стрелять с броневика, нечего было и думать, но сейчас задача была максимально простой: выйти из-под обстрела, а попутно наделать как можно больше шума. Может, хоть тогда Кит заинтересуется, что это за бравые ребята с флагом из простыни раскатывают по его территориям. Снова юркнув назад, Артур задрал ствол автоматической сорокапятимиллиметровой пушки и кассетой из дюжины снарядов ударил по Горке.

— Только не в Кита! — пошутил Вадим. Он тоже понял замысел друга. — Держись крепче! Сейчас начнется свистопляска!..

Они с хрустом вломились в камыши, днище бронемашины стальным утюгом пошло разглаживать кочки. Вцепившись в обшитые кожей поручни, Артур подтянулся к раненному Панчуге, коленями попытался удержать механика от резких сотрясений. Вадим рвал рычаги, бросая машину из стороны в сторону. Броневик забирался в камышовое царство глубже и глубже…

* * *

Перевязка не помогла, Панча умер у них на руках. Маленький осколок, влетевший в щель триплекса, пробил его горло, порвав сосуды и, может быть, даже задев позвонки. Впрочем, диагностика запоздала. Панча умер, и в этом заключалась главная удручающая истина. Первая смерть в первой их экспедиции. И то, что бронемашина окончательно завязла, погрузившись в болотную жижу намного выше ступиц, их уже не слишком волновало. Свое дело она, как и механик, выполнила. Худо-бедно, но их доставили в конечный пункт прибытия, дальнейшее зависело уже от них самих.

— Эх, Панча-Панча! — Дымов колотнул кулаком по броне. — Что скажу Саньке, прямо не знаю. Они ведь друзьями были. Цапались вечно, но дружили…

Егора завернули в простыню — ту самую, которая еще совсем недавно заменяла им белый флаг. Выбрав бочажину поглубже, тело механика с двумя привязанными к груди снарядными кассетами погрузили в воду. Пару минут постояли рядом, взирая на гроздья пузырьков, взбегающих на поверхность. Вдали еще продолжалась пальба, но кто в кого стреляет, было совершенно неясно. Ясно было другое: болото отчетливо просматривалось с Горки, и если у людей Кита имелись рации (а они у жителей здешних мест имелись наверняка), руководимые наблюдателями сверху, стрелки лесного братства рано или поздно должны были выйти на оставшийся в живых экипаж броневика. Дальнейшее развитие событий представлялось абсолютно непредсказуемым. Можно было попытаться еще раз вступить в переговоры с бандитами, а можно было засесть в бронемашине и отбиваться до последнего. Оставался и такой вариант, как, расплевавшись со всем, затеряться в густых камышах и, дождавшись ночи, тронуться обратно.