— А ведь я… Я твоему Сереже Катрин сосватала. — Невпопад призналась Мадонна. — Из ревности. Думала, ты ее по-прежнему любишь.

Вадим кивнул, хотя и получалось, что вроде как все зря — и ревность, и сватовство. Но он кивнул, и они снова замолчали. Приступ прошел, и теперь ему было удивительно хорошо. От колен Мадонны, едва прикрытых сорочкой, тянуло теплом, и казалось совершенно естественным опустить на них голову. Мельком подумалось, что, пожалуй, впервые Мадонна решилась выйти на люди в таком виде. Ее кожа, кобура, патроны и заклепки — все осталось там, в предбаннике. И оттого начальница моралитета казалась ему живой, как никогда.

А спустя какое-то время, красный и отдувающийся, из бани вывалился Поль. Кутаясь в полотенце, он браво шагнул к ним. Выражение его сияющего лица ясно говорило: «Мечта сбылась, все люди — братья!» Кинув на него смущенный взгляд, Мадонна удалилась, чтобы привести себя в более подобающий вид. Плюхнувшись на скамью рядом с Вадимом, Поль полотенцем утер взмокшее лицо. Впрочем, совершенно безрезультатно, потому что пот продолжал лить с него градом, каплями вспухая по всей коже, капая с носа, как с весенней тающей сосульки.

— Филька, компоту! — гаркнул он. И компот ему тотчас налили и подали.

— Я что, курица клевать из наперстка? — Поль брезгливо отстранил поданную кружку, по-хозяйски взялся за ручку скороварки. Мужиком он был все-таки здоровым — четырехлитровую скороварку держал, как черпак, шумно глотая, проливая компот на мохнатую грудь.

— Ух! — выдохнул он. — А пивко все-таки лучше. С сольцой да с сервилатиком! И чтоб не свежим, а сморщенным, немного засохшим. Я и раньше такой любил. Покупал, резал и оставлял в холодильнике. Вот была коллизия, так коллизия! Жаль, Панчи нет. Уж как бы я его пропарил! Насквозь бы всего промял! И снега нет, жаль. Баня без снега это как… — он призадумался, подбирая подходящее сравнение, но Вадим его перебил.

— Поеду я, Поль. Прямо сейчас.

— Сейчас? Но куда?! — Поль спрашивал рассеянно, не подозревая подвоха.

— Дельце одно есть — важное. Ты мне дай какую-нибудь колымагу с мотором. Если есть, конечно, свободная.

— Для тебя найдется. — Поль поскреб пятерней в затылке. — До чего все-таки умное изобретение — баня!.. И санкюлотов в сопровождение дам, если хочешь.

— Не надо сопровождения, сам доберусь. — Вадим поднялся. — Мадонне, когда выйдет, не говори, что уехал. Дело у меня там особое. Неженское.

— Понял, — глаза Поля весело сморгнули. Он не стал спрашивать, куда едет приятель и зачем. Возможно, был слишком счастлив в эту минуту, чтобы наседать и выпытывать. Именно по этой причине Вадим не стал ему ничего объяснять.