У Ферми была стеклянная кофеварка, подогреваемая химической грелкой. Рядом стояли массивные фарфоровые чашки, какие обычно бывали в кафетериях. Физик жестом предложил Сэму взять одну из чашек.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Сэм.

Он не замечал таких мелочей, как сигареты и кофе, пока мог получать их, когда захочет. В нынешней жизни они сделались роскошью. К тому же кофе был горячим.

Иджер поглядел на Ульхасса и Ристина. Они тоже попробовали кофе, но для них он оказался слишком горьким. «Что ж, — подумал Сэм, — им же хуже. Значит, им будет нечем согреться изнутри». Он сделал еще глоток из своей чашки. Когда не пьешь кофе каждый день, он действует сильнее. То же с сигаретами. Сэм вспомнил, какая реакция на табак была у Барбары Ларсен после того, как она не курила несколько дней.

По знаку Ферми ящеры взгромоздились на стулья, стоящие перед столом. Их ноги едва доставали до пола — человеческая мебель была слишком большой для пришельцев. Иджер тоже сел, примостившись сбоку и положив винтовку на колени. Он по-прежнему нес охранную службу, но не это было главной причиной его появления здесь. У Энрико Ферми были более важные дела, чем изучение языка ящеров, поэтому Иджер переводил в тех случаях, когда Ристин и Ульхасс не находили английских слов.

Вплоть до последних нескольких недель все, что Сэм Иджер знал о ядерной физике, было почерпнуто им со страниц журнала «Эстаундинг». Если бы в таких рассказах, как «Начинаются взрывы» и «Нервы», не было ни серьезной науки, ни хорошей фантастики, для Ферми Сэм оказался бы бесполезным. И не потому, что он не смог бы понимать ящеров, — ему было бы не понять самого физика.

— Как давно вашему народу известно, каким образом можно высвобождать энергию, заключенную в атомном ядре? — спросил ящеров Ферми.

Иджер перевел. Он не знал, как будет на языке ящеров «ядро» и выбрал другое слово, означающее нечто близкое к центру. Однако ящеры достаточно хорошо поняли его вопрос. Они переговорили между собой, затем Ульхасс сказал:

— Мы думаем, что семьдесят или восемьдесят тысяч лет.

— Наших лет, конечно, — добавил Ристин. — Ваши годы примерно вдвое длиннее.

Иджер проделал в уме подсчеты. Даже если разделить на два, получается неимоверно долгий срок. Если Ристин с Ульхассом говорят правду, ящеры знали об атомной энергии еще в те времена, когда новейшим оружием людей в борьбе против пещерных медведей был огонь. Если… Сэм повернулся к Ферми:

— Вы им верите, профессор?

— Скажем, я не вижу у них причин для лжи, — ответил Ферми. Видом он походил на малого, какого встретишь за прилавком колбасного магазина, расположенного в каждом втором среднем американском городе. Он и говорил, как продавец, пока не прислушаешься к содержанию его слов. — Я думаю, если бы мы владели этой энергией столь же давно, мы бы достигли много большего, чем они.