— Если вы получаете другую свободу, зачем волноваться из-за этой? — искренне недоумевал Золрааг.

Хотя они с Мойше оба пользовались странной смесью немецких и «ящерных» слов, говорили они на разных языках.

— Если мы не можем выбирать себе правителей, все остальные свободы являются шаткими, и не потому, что они — не наши свободы, — ответил Русси. — Мы — евреи, и нам хорошо известно, что такое свобода, отобранная по капризу правителя.

— Вы до сих пор не ответили на самый первый мой вопрос, — не унимался губернатор. — Как вы можете оправдывать нашу бомбардировку Берлина и в то же время осуждать уничтожение Вашингтона?

— Ваше превосходительство, из всех стран нашего мира Германия имела меньше всего какой бы то ни было свободы. В тот момент, когда вы появились, немцы всеми силами старались отобрать всякую свободу, какой обладали их соседи. Вот почему большинство стран — империй, как вы обычно говорите, хотя многие из них не являются империями, — объединились в попытке сокрушить Германию. Соединенные Штаты даруют своим гражданам больше свободы, чем любая другая страна. Разрушая Берлин, вы помогали свободе; разрушив Вашингтон, вы отобрали свободу. — Русси развел руками. — Ваше превосходительство, вы понимаете, о чем я пытаюсь сказать?

Золрааг булькнул, как закипающий переполненный самовар.

— Раз уж вы, тосевиты, не можете договориться между собой в политических вопросах, едва ли стоит ждать от меня, что я разберусь в ваших непонятных междуусобицах. Но, думаете, я не слышал, что дойч-тосевиты выбрали себе этого… как его имя?… этого Гитлера тем самым бессмысленным образом, который вы так превозносите? Как вы соотносите это с вашими словами о свободе?

— Ваше превосходительство, мне нечего ответить. — Русси опустил глаза. Лучше бы ящерам не знать, как нацисты пришли к власти. — Я не утверждаю, что всякая правительственная система всегда хорошо работает. Просто в условиях свободы большее число людей испытывает удовлетворение и меньшему числу наносится вред.

— Неверно, — возразил Золрааг. — Под властью Империи Раса и подчиненные ей виды процветают многие тысячи лет и никогда не забивают свои головы мыслями об избрании собственных правителей и прочей чепухой, о которой вы болтаете.

— На это есть два возражения, — ответил Мойше. — Во-первых, вы никогда еще не пытались управлять людьми…

— Чему, приобретя недолгий опыт, я искренне рад, — перебил его Золрааг.

— Человечество было бы радо, если бы вы до сих пор его не имели, — сказал Русси. Он не стал делать на этом особый упор, ибо ранее уже признал, что, не появись ящеры, он и его народ были бы истреблены. Мойше попробовал иную тактику: — А как бы отнеслись ваши подчиненные расы к тому, что вы говорите?