— Именно, — заявил Сталин. — Вот видишь, ты прекрасно соображаешь. Немцам и американцам придется заняться исследованиями, а мы… мы скоро ответим ящерам как полагается.

От одной только мысли, что такое может произойти, у Молотова потеплело на душе. Как и Сталин, как и все в стране, он боялся, что наступит день, когда Москву постигнет судьба Берлина и Вашингтона, и столица великого государства просто перестанет существовать. Представляя себе, как они отплатят мерзким захватчикам той же монетой, Молотов даже раскраснелся от удовольствия.

Однако имелись кое-какие соображения, которые омрачили его радость.

— Иосиф Виссарионович, у нас будет всего одна бомба и никаких шансов быстро сделать вторую. Верно? Как только мы ее взорвем, что помешает ящерам сбросить на нас множество таких же?

Сталин нахмурился, потому что ненавидел, когда ему возражали. Однако прежде чем ответить, надолго задумался. Молотов задал очень важные вопросы. Наконец, он проговорил:

— Во-первых, ученые будут продолжать работать над поиском путей получения нашего собственного взрывного металла. А чтобы они добились успеха, мы будем оказывать им всемерную поддержку.

Сталин улыбнулся, и Молотов подумал, что он очень похож на льва, который недавно закончил завтракать зеброй. Он без труда понял, о какой поддержке идет речь: ученые получат дачи, машины, женщин — в случае успеха. Лагеря и пуля в затылок, если не справятся с заданием партии и правительства. Вполне возможно, что нескольких физиков-ядерщиков уничтожат в назидании остальным. Сталин нередко прибегал к неприятным методам воздействия, однако, они приносили желаемый результат.

— И сколько пройдет времени, прежде чем наши физики смогут решить поставленную перед ними задачу? — спросил Молотов.

— Они лепечут про три или четыре года, как будто не понимают, что дело срочное, — спокойно проговорил Сталин. — Я дал им восемнадцать месяцев. Ученые выполнят поручение партии, иначе им придется ответить по всей строгости закона.

Осторожно подбирая слова, Молотов сказал:

— Возможно, не стоит применять к ним высшую меру наказания. Людей такого класса трудно заменить.

— Да, да, — нетерпеливо проворчал Сталин. Плохой знак. Если лидер государства начинает сердиться, жди неприятностей. — Однако они служат советским рабочим и крестьянам, а не являются здесь господами. Мы не позволим им возомнить о себе черт знает что, мы ведь не хотим снова стать жертвами вируса буржуазной заразы.

— Нет, разумеется, этого нельзя допустить, — согласился с вождем Молотов. — Предположим, они выполнят все свои обещания. Каким образом мы защитим Советский Союз в промежуток времени между использованием бомбы и началом производства нашего собственного взрывного металла?