Мужчина посмотрел по сторонам, пожал плечами и открыл дверцу. Услышав сзади едва уловимый шорох, он хотел обернуться, но не успел. Почувствовав резкую боль в висках, сотрудник транспортного департамента потерял сознание.

Упасть ему не дали. Человек, одетый в такую же форму, быстро выскочил из-за тест-агрегата и, подхватив тело, оттащил его к «левой» машине. Там уже находились те, на кого Грис передумал жаловаться. «Комета» поднялась в воздух и скрылась в небе, а новый шофер занял водительское кресло в служебной машине и включил двигатель. Он прекрасно знал, где искать маршала Прилтаса, поскольку лично постарался, чтобы борт 001 заглох на полдороге.

«Треть дела сделана,– облегченно вздохнул Крэндек.– Осталось пробраться в резиденцию канцлера и выступить на совещании генерального штаба. Пожалуй, я еще вполне гожусь для оперативной работы».

Анс остался доволен собой. Ему часто приходилось разрабатывать масштабные акции, ставить задачи другим, руководить ходом выполнения, но реализовывать их самому… В данном случае генерал сначала лично отработал каждую деталь операции, а потом с успехом ее осуществил.

Через четверть часа показались двухэтажные домики богатого поселка. Здесь на его окраине в окружении трех аппаратов сопровождения генерал заметил машину Прилтаса. Водитель борта 002 сообщил о своем приближении и, получив разрешение, приземлился в трех метрах от неисправного авиамобиля. На пересадку пассажиров потребовалось меньше минуты, и кортеж снова оказался в воздухе.

– Что с Грисом? – недовольно спросил маршал, который занял место рядом с шофером.

– Ему чуток нездоровится, командир.

Начальник внешней разведки вздрогнул. Из всех сотрудников конторы лишь один обращался к нему подобным образом.

– Крэндек? Что за маскарад?! – Грим изменил лицо заместителя до неузнаваемости.– С ума сошел?! Что ты здесь делаешь?

– Еду на заседание генерального штаба.

– В таком виде?

– Если бы я надел свой мундир и не нанес небольшой омолаживающий макияж, вы знаете, куда бы меня направили.

– Скрываясь, ты лишь усугубляешь свое положение.

– Вы действительно считаете меня причастным к диверсиям?

– Нет. Об этом не может быть и речи. Но, видно, кому-то ты лихо перешел дорогу.

– Я в курсе.

– Знаешь, кому именно?

– Пока нет, но активно работаю в этом направлении.

– Советую тебе пойти в прокуратуру. Рано или поздно они во всем разберутся.

– Боюсь, что как раз будет поздно.