Только теперь я осмотрелся более внимательно, машинально стряхивая с одежды налипшую за ночь дрянь. Туман, окутывавший равнину ночью, с восходом солнца уже растаял полностью, и земля предстала голой и безжизненной. Тоскливый вид. Я подумал, что должно пройти немало времени, пока жизнь доберется сюда и пустит первые ростки. Размышляя над этим, я повернулся вокруг оси, но, куда ни бросал взгляд, равнина уходила в бесконечность. Неожиданно я с пугающей ясностью понял, что не имею понятия, куда идти. Жутковатая перспектива – одолев самого Проколда, погибнуть от голода и жажды в Гиблых Землях.

И никаких следов, силы Зла! Самое простое было бы вернуться назад по своим следам, но во время сражения Бигман телепортационным прыжком перенес меня поближе к Клинку, на совершенно другое место, и неизвестно было, где искать наши следы. Разве что ходить все расширяющимися кругами, пока на них не наткнусь. Но что-то мне настойчиво говорило, что ничего я не найду и что кроме вот этой вмятины в земле, оставленной телом Нкота при падении, и Клинка, валявшегося в двух метрах от нее, никаких других следов нашего пребывания в Гиблых Землях не осталось. Можно было что-нибудь из этого извлечь? Так, насколько я помнил, чужой рухнул точно впереди меня, и если повернуться к вмятине спиной, то… Да нет, чушь все это. Кто знает, куда свалился я сам, когда закончилась битва. Я тихо выругался. Перед тем как я потерял сознание, здесь такое творилось, что непонятно, как я уцелел. Земля буквально корчилась в агонии, содрогалась и трансформировалась, взрываясь фонтанами грязи и пара; гнездовище Проколда гибло, ненадолго пережив своего хозяина. И теперь я больше не видел никаких ловушек, порожденных Проколдом и питаемых его силой, – никаких туманных колодцев, бродячих факелов, ручьев-хищников, протухших холмов и прочей дряни. Равнина была девственно чиста. С одной стороны, очень даже неплохо – некуда будет вляпаться, ведь чужого больше рядом не было, чтобы помочь в трудную минуту; но, с другой стороны, скверно то, что не осталось никаких ориентиров.

Впрочем, с облегчением сообразил я, можно ведь ориентироваться по солнцу. Когда мы покидали на рассвете лесную поляну, оно светило нам точно в спину. Сейчас тоже рассвет. Значит, надо лишь встать к нему лицом и двигать в этом направлении. Можно не сомневаться, что в конце концов, когда светило начнет гулять по небу, я отклонюсь от нужного направления, но, по крайней мере, было с чего начать.

Я покосился на Клинок, слабо мерцающий на земле отблесками восхода. Темно-фиолетовый фон глинистой почвы оттенял его так, как подушечка из черного бархата оттеняет ювелирное украшение. По сравнению с той игрой огня, коей он был наполнен еще вчера, сейчас он выглядел безжизненным. От меня до него было всего два шага, но я не торопился их сделать. Мощь этого оружия, испытанная мной вчера во всей полноте, внушала почтительный трепет. Страшновато было прикоснуться к нему снова, но и оставлять его здесь я не собирался, это казалось кощунством. Такими вещами не разбрасываются. Вот только послушается ли он меня еще раз, как во время битвы? Не заработаю ли я такой же болезненный удар, как Бигман, когда схватился за него из лучших побуждений, желая помочь мне? Не попадусь ли, как муха в паутину, в ловушку его мощи, способной оставить меня на веки вечные прикованным к этой земле? Да, я знаю его секрет, но сил у меня маловато…