Рядовой Шило смог сообщить немногое, куда меньше, чем явствовало из записи: пока бесчувственных пленников тащили сквозь шлюз, все шло по плану. Когда втащили внутрь корвета, то первым неладное заметил сержант Опекун – женщина издала едва слышный стон. А такого быть просто не могло после обработки шоковыми гранатами и облучением нейродеструкторов. Заметить-то сержант заметил. Но поделать уже ничего не успел: сообразив, что их уловка обнаружена, шелтянин ожил. А с ним и эта сумасшедшая баба… И сразу начался ад кромешный. На глазах Шила сержант Опекун, попытавшийся выстрелить в шелтянина из карабина, развалился на куски… Дальше шёл какой-то бессвязный лепет – что-то там насчёт неуловимых теней, уворачивающихся от пуль и парализующих игл. Все могло закончиться весьма бесславно для абордажной команды, если бы один из бимодов, вившихся в воздухе, не умудрился пустить струю нервно-паралитического газа шелтянину прямо в лицо. После чего тот рухнул, а уж с женщиной оставшиеся в живых солдаты кое-как справились сами. Хотя, надо признаться, и она успела уложить двух бойцов – тех, что сейчас на полу ещё подавали признаки жизни.

Прибывшие киберы-медики уложили два чуть живых тела на антигравитационные носилки и шустро уволокли прочь.

Фалей заинтересованно глянул в сторону Ксарры Хойт. Та стояла на коленях, почти уткнувшись лицом в пол. Несмотря на мускульные усилители доспехов, было видно, что держать её за выкрученные за спину руки, скованные нанонаручниками, даже в таком положении ой как не просто. Одних биоимплантов для такого яростного противодействия явно недостаточно. Почему не подействовал газ – понятно, на ней, в отличие от шелтянина, плёночный скафандр, но почему не сработал нейродеструктор?

Фалей шагнул ближе, схватил женщину за подбородок рукой в бронированной перчатке и резко задрал лицо вверх. Из-под гривы синих волос, обтянутых нанополимерной плёнкой, на него глянули бешеные глаза, наполненные такой неукротимой, прямо-таки животной яростью, что Фалей едва не отступил. Словно удар под дых. А ещё в этих глазах плескалась дикая боль. Па-анятно. Так он и думал. Зрачки неестественно расширены, радужка окрашена в розоватый цвет. Множество лопнувших капилляров. Боевой наркотик, запрещённый к применению среди гражданских лиц. Шелтянин поделился, не иначе. Устроил себе и подруге форменный ад. Кретины злоклятые. Наркотик притуплял чувствительность нервной системы к внешним воздействиям, увеличивая силу и реакцию – отсюда такая скорость при нападении…

– Капитан Слоут, только что вернулся десантный бот, посланный на астероид, – сообщил по коммуникатору штурман из рубки корвета.