– О, что слышат мои бедные уши! – воздел я очи горе. – Бюрократическая лексика в сахарных устах моей возлюбленной. Ужас!

– И ты еще смеешься? – с укоризной покачала светлой головкой Несси. – Там люди бедствуют! Ты же знаешь – Марс во многом зависит от Земли. Когда функционировала Ирма, все проблемы решались оперативно. А сейчас с марсианами нет даже связи… Ребята с «Птерозавра» рассказывают разные ужасы…

– Постой, постой! – прервал я ее словоизвержение. – Да разве я смеюсь? У меня и в мыслях не было… Это я от тревоги за тебя и нашего малыша. Так хочется, чтобы вы поскорее оказались в безопасности и хотя бы относительном комфорте!

– Вот и славно! – подытожила супруга. – Прибудем на Европу, там всеми делами заправляют твои дядя Рюг и дядя Лэн, о которых ты мне все уши прожужал. Уж они-то расстараются ради сыночка своего закадычного дружка Вига.

– Да уж надеюсь, – пробурчал я. – Если только у них еще жабры не выросли. И чешуя…

Квакнул зуммер внутрикаютного интеркома. Я прикрыл разнежившуюся Несси одеялом и разрешил соединение.

«Три ЕЦ просит прощения за причиненное беспокойство, сэр!»

– Заходи, Тришка! – гаркнул я.

Наш дворецкий, как всегда безупречно выглядевший, осторожно просочился через едва приоткрытую дверь. Искусственная физиономия его сияла искусственным же радушием. Впрочем, его появлению я всегда рад. Незадолго до встречи с терпящим бедствие «Птерозавром», капитан попросил меня, помочь ему с тестированием Единого Церебрума. «Вестнику» предстоял сложный маневр, вернее, целая серия маневров. Старый дельтаракетоплан перестал подавать свой «марсианский сигнал бедствия», то есть практически, потерялся в обширных пространствах Большого Мусорного пояса.

Благо, штурман Серебров предварительно вычислил вероятную орбиту кораблика. Цифры вышли не слишком надежными, ибо источником данных служила крохотная радиоискорка, которую могучие антенны космолайнера чудом уловили в звездном эфире. Чтобы поиски стали успешными, расчеты должны были быть очень точными. Поэтому капитан решил попробовать реанимировать спинтронный мозг корабля. Я же послужил своего рода независимым бета-тестером.

«Стормбрейнинг» – штурм мозга прошел успешно. Шэрон не успела как следует напакостить, и Единый Церебрум оказался вполне пригоден к исполнению своих прямых обязанностей. Доказательством стала блестяще проведеная операция по спасению экипажа «Птерозавра». Мы подоспели вовремя. Фома и Джилберт Петуховы – в миру близнецы Фо и Джи – буквально выцеживали последние молекулы кислорода из переполненной углекислотой атмосферы, когда спасательная команда в составе капитана, бравого второго пилота, вашего покорного слуги и двух очаровательных мисс – Рыжовой и, тогда еще, Шерман, проникла на борт, промерзшего насквозь корабля.