Эндрю внутри скафандра буквально тонул в собственном поту. Близкая к абсолютному нулю температура забортного пространства уже на уровне обшивки становилась плюсовой, а внутри реакторного отсека многое совсем расплавилось, остальное уже собиралось. Не догадайся Эндрю совершить рискованный эксперимент с разгерметизацией, «Тушканчик» взорвался бы еще полчаса назад. Но Эндрю отдавал себе отчет в том, насколько группа F близка к гибели, и хотел дать Рашену столько шансов, сколько был в состоянии обеспечить. Поэтому реактор функционировал за пределами возможного. Сколько он еще продержится, Эндрю толком высчитать не мог. Но то, что машина обязана работать, он понимал. Если бы реактор не решал сейчас вопросов жизни и смерти, Эндрю с удовольствием посоветовал бы Рашену забираться в аварийный модуль и сам бы последовал за ним. Только вот от того, уцелеет ли «Тушканчик» и выйдет ли его командир победителем из драки, зависело слишком многое. Сброс на модулях означал для экипажа «Тушканчика» немедленный плен. И немедленный же расстрел – как минимум для военных преступников и изменников родины Успенского, Боровского, Кендалл и Фокса. А может, и для остальных. Впрочем, больше всех в этом списке Эндрю беспокоился за Иву. То, что он делал сейчас, делалось именно для нее.

Поэтому «Тушканчик» просто обязан был подавить огонь «Старка» и обеспечить себе беспрепятственный проход в сторону России. Туда, где мятежников еще долго не найдут, а когда найдут, то отвезут в Европу с почестями. И для этого окаянный реактор должен был продержаться еще четверть часа.

Это при условии, что СБК-100 «Пол Атридес» не получит смертельную рану немного раньше.

И если у «Старка» действительно от перегрузки обломается система управления огнем.

И если не сдадут нервы у старшего навигатора Иветты Кендалл, от мастерства которой зависит напрямую выживание корабля в бою.

* * *

Три круизера, почти неразличимые на фоне необъятной туши «Старка», клевали его орудийные порты и быстро отскакивали. Вокруг самоубийц роем вились файтеры, но Рашен приказал на них не отвлекаться. Тем более что москитный флот держался от круизеров на почтительном расстоянии, скорее делая вид, что выполняет свои функции, нежели стараясь на самом деле нанести серьезный урон нападавшим. Уже с десяток файтеров разбилось о толстые борта атакующих, не причинив им особых повреждений.

Шла седьмая минута боя, когда один из круизеров, тот, у которого и раньше барахлила ходовая часть, потерял управление.

– Ох, сейчас будет… – прошептал Боровский, втягивая голову в плечи. – Хоть бы воткнулся в него, что ли…