Храм Цапли имеет не хозяина, но хозяйку – вернее хозяек, поскольку каждая из обитающих там девушек отдает храмовым стенам свое время, тепло, а, следовательно, себя. Дом Цапель за сотни лет, наверняка, настолько проникся духом Цапель, что любому мужчине здесь не то, что дышать, существовать окажется трудно. В этих стенах живет легенда, повествующая о молодом мужчине, попавшем в храм на излечение после неудачной охоты. Встав на ноги, молодой человек настолько поглупел, что обитательницы натурально испугались за молодца. Но стоило юноше оказаться за стенами храма, к нему вернулась способность трезво мыслить и говорить разумные вещи. Полагаем, душа храма Цапель одурманила юношу женской аурой до такой степени, что молодой человек пребывал в состоянии отравления все то время, что находился на излечении. Интересно отметить, что мужская часть храмовой обслуги чувствует себя без малейшего умственного стеснения. Оно и понятно – дом, как и Цапли, мужчинами считает лишь тех, кто подпадает под следующие признаки: не стар, достаточно пригож, чтобы обращать на себя внимание молодок, и сам немало падок до чувственного женского внимания.
(М. Маклай, М. Поло. »)ВАША КАРТА БИТА
ВАША КАРТА БИТА
Похвальбы латинян ты напрасно твердишь наизусть.
Не подумай, что все соразмерно пульсации Марса…
Тот, кто в горы вошел, громыхая капканами, пусть
Не спешит подбирать колоколец для снежного барса.
Я тут мимо шел
Я тут мимо шел Я тут мимо шел– Вы знали убитого? – окружной комиссар испытующе смотрел на здоровенного обломка, грыз трубку и ждал ответа.
Иван молча жевал губу, кривил рот и про себя костерил Стоика почем зря. Говорено-переговорено, чем кормишься – тем и жив. Волка ноги кормят, имяхранитель на четыре стороны глядит, на восемь слушает. Как же так, Стоик, как же так, дружище? Почему ты закрыл глаза, опустил нос, повернулся к злу спиной? Как же так?
– Знал. И предвосхищу следующий вопрос, комиссар – друзьями не были. Скорее хорошими знакомыми.
– Общие интересы?
– Очень общие, – многозначительно усмехнулся Иван. – Общее некуда.
– А точнее?
– Мы коллеги. Были коллегами.
Бригада уголовной полиции молча, без суеты делала свое дело. Обмерили труп, мелом очертили контур тела. Педантично внесли в протокол перечень вещей и предметов, теперь именуемых невзыскательно и казенно «обстановка квартиры на момент убийства». Стоик лежал у открытого окна, подложив руку под щеку, будто прилег с устатку, да так и заснул. Все как обычно, все на своем месте, за одним исключением – на полу не должно быть мертвого Стоика.