Иван встал с бухты душистого, крепко смоленого каната и побрел в рубку. Капитан катера, он же рулевой, был человеком молчаливым и даже угрюмым. В этом имяхранитель уже имел возможность убедиться. Но, может, за часы однообразной вахты у капитана проснулось желание поговорить с кем-нибудь?

Как бы не так! Просоленный до самой селезенки морской волк преспокойно дрых, откинувшись на спинку кресла. В густых бакенбардах запутался богатырский храп, видавшая виды фуражка съехала на нос. Оставленный штурвал деловито ворочался на доли градуса туда-сюда, словно им управлял кто-то невидимый. Так оно, собственно, и было. Навигационные линзы, совмещенные с хитроумным рулевым механизмом, присутствовали на большинстве современных моторных судов – это знал даже Иван. Он вздохнул и отправился на корму. Там имелся пятачок палубы три на три с половиной шага, где можно было поупражняться в атлетической гимнастике. Это, с позволения сказать, развлечение он оставил на случай самой крайней тоски. Которая, кажется, наступила-таки.

Выспавшийся отряд «Омега» застал его за странным занятием: сгорбившийся, красный от натуги Иван силился порвать кусок каната. Толщиной канат был без малого с руку. Несколько наружных волокон уже лопнуло.

– Аккуратней, обломок, – хохотнул главный зубоскал перехватчиков, высокий, жилистый как кнут, бритый наголо Лекс. – Пупок развяжется.

– Пытаясь порвать концы, сам не отдай концов, – подхватил гнусаво Модест. Нос у него окончательно принял цвет и форму клоунской «сливы».

Иван раздраженно крякнул и отшвырнул канат в сторону.

– Что, не по Ваньке шапка, здоровьишка маловато? – посочувствовал при общем веселом одобрении Лекс.

– Тебе шею намять хватит.

– О, доброе дело! А ну, парни, разойдись. Имяхранитель будет мне шею мять.

– Тебе? Шею? Да ему только бабам титьки мять! – командир перехватчиков, коренастый Корагг в восторге от собственного остроумия хлопнул себя по коленям.

– Ты будешь следующий, – пообещал Иван.

Тут уже заржали все, в голос. На взгляд перехватчиков, человека, способного справиться поочередно с Лексом и Кораггом, в природе не существовало.

– Борьба или панкратион? – спросил Лекс, сбрасывая одежду.

– Борьба, – решил Иван. – Калечат вас пускай химероиды. Моя задача…

– …Шеи намять! Го-го-го! Ха-ха-ха!

Сошлись. Проворный и гибкий Лекс тут же произвел обманное движение, выбросив руки к шее имяхранителя, но вместо того, чтоб сделать захват, нырнул к коленям. Иван без сопротивления позволил ему завладеть ногой, а потом резким движением оторвал торжествующего противника от палубы. Перевернутый вниз головой Лекс почувствовал, наверное, то же самое, что некогда почувствовал Антей в объятиях Геракла. Он зарычал и начал бешено дергаться. Слегка приволакивая плененную ногу, Иван дотащил его до фальшборта и после недолгого копошения стряхнул в воду. Всплеск слился с разочарованным воплем зрителей. Громче и горше всех взвыл Модест, очевидно, надеявшийся, что Лекс хотя бы частично отомстит имяхранителю за злополучный щелчок по носу.