– Всё в порядке, ребята. Старикан ещё не загнулся!

Лубенчиков краснеет. И даже в сумерках обретает ярко-пурпурный оттенок.

Шепчет:

– Значит… пенсия ему точно не нужна.

Бинк отводит нас в сторону. И вполголоса начинает бормотать всякие обидные слова. Дескать, куцелопы вы анабиозные. Почему связь отключили?! Да вы едва не запороли всё дело!

– Фигня, – защищается Васька, – Мы очень мило беседовали. И даже поддержали его политику! В защиту водных ресурсов!

– Целиком и полностью, – киваю я. Растерянно озираюсь на грубоватую, каменную хижину:

– И это – большой, красивый дом?..

Нас приглашают в сад. Здесь под навесом – стол, плетёные кресла. Ручная работа… Неужели сам хозяин трудился?

– Молодые люди, как вы относитесь к свежим хери-муа? – уточняет Тэй-Гор.

– Замечательно! – торопливо кивает Васька, – И если, можно побольше! Кстати, а что это такое?

Сенатор весело щурится:

– Интересные у тебя друзья, Илга…

Красное солнце наполовину – уже за горизонтом. Тени – густые. Ветерок – приятно холодящий.

Мы опустились в удобные кресла. Эх… Красота… Неужели в этом замечательном месте наконец-то всё и решится? Хватит в одиночку спасать Галактику! Мы ведь тоже не железные… Пора взяться за дело профессионалам.

Сенатор зажёг под навесом пару ламп. И водрузил на стол блюдо с хери-муа. Вопреки названию – это такие фрукты. Размером с небольшую дыню.

Васька схватил один из плодов. Ошалело завертел в руках. Что с этим делать? Кожура твёрдая, шероховатая…

Я решил выждать и последовать общему примеру. А Димыч изобразил равнодушную физиономию – дескать вообще не голоден.