– Шайтан…

Хусейн смахнул со столика пустые коробки из-под стимуляторов сексуальной активности.

– Никакие пилюли с ней не помогают… Надо было взять еще кого-нибудь, хотя бы прекрасную Гульчатай, а не валяться с этой куклой… Это походит на какое-то извращение… все равно что с трупом.

Извращенцем Хусейн себя не считал.

– Кричи, вырывайся, – почти требовал Хусейн, тряся Амели за плечи. – Ну же!

Подвигавшись взад-вперед еще минут пять, эмир стал одеваться.

– Хоть старуху Замфири раком ставь от безысходности, честное слово! – с усмешкой произнес Аль Хусейн, наблюдая за вошедшей служанкой. – А она, может, и рада была бы… а Изольда? Была бы ты рада моей милости?

Старая служанка прикинулась глухой, продолжая исполнять свои обязанности.

Шалим Аль Хусейн не взял с собой еще парочку своих жен не из-за отсутствия места на корабле – его было хоть отбавляй, а оттого, что думал, будто с новой все будет чики-чики, но не вышло. К тому же «старые» жены могли угробить новенькую, подсыпав яду или на худой конец изуродовать ее так, что желание ее видеть у эмира отпало бы само собой. Этому не помешали бы никакие запреты и охрана. Эмир это знал, поскольку такое уже случалось, а он так хотел насладиться именно своей двадцать третьей женой и потому не подстраховался.

Сегодня ничего не выходило. К тому же нужно заниматься делами. Стоило только эмиру подумать о делах, как над дверью зажегся сигнал и звонок проиграл отрывок из гимна.

– Лежи здесь, дорогая, никуда не выходи…

Настроение было препоганым. Два часа он мучился с этой отощавшей до костей неверной, и никакого удовлетворения.

– Что там? – раздраженно спросил эмир у пришедшего майора.

– Мой господин, – несмело начал тот, – вы сами просили позвать вас, когда мы подойдем к границе Солнечной системы…

– Уже подошли?

– Да, мой господин.

– Наконец-то! Пошли…

Несмотря на все старания гипнотизеров, страх перед необъятным космическим пространством у эмира никуда не исчез, немного притупился, но не исчез. И он с новой силой возникал, стоило только Аль Хусейну подняться на капитанский мостик, где во всю стену расположился лобовой иллюминатор. К приходу эмира его закрывали до минимальных размеров, так, чтобы оставалась лишь узкая щель, но этого все равно хватало, чтобы у Шалима Аль Хусейна стали предательски подрагивать ноги и подергиваться глаз.

Если от первого можно избавиться, сев в глубокое кресло, то со вторым справиться никак не получалось, и дергающийся время от времени глаз приходилось прикрывать платком. Гипнотизеры могли бы сделать так, чтобы эмир вообще ничего не боялся, но тогда он ничего не соображал и был бы бревном, мало чем отличающимся от Амели в ее состоянии.