Наконец оуткастские корабли зашли в зону довольно глубоко, хотя очень много синих точек располагались далеко от красных, только одна четвертая часть смешалась с красными, но ничего изменить нельзя, и Роман нажал на заветную кнопку, до которой так жаждал дотянуться Пфайффер.

Северное крыло флота входило в самый эпицентр подозрительной области метеоритного поля, где разведка засекла подозрительное шевеление противника, и полковник с напряжением ждал каких-то событий, а то, что они произойдут, он уже не сомневался.

Но вот чего ожидать? Радары по-прежнему показывали полное отсутствие вражеских кораблей поблизости.

– Торпедная атака, – прозвучал равнодушный голос оператора.

– Где?!

– Эскадра генерала Зисмека, северное крыло, – так же равнодушно ответил один из операторов связи и наблюдения, к которым стекалась вся информация обо всех происшествиях с другими кораблями, а те уже докладывали о них командованию.

Полковник застонал от бессильной злобы, но ничего нельзя было изменить.

А сотни гигантских стометровых торпед, собранные на скорую руку заводами, полностью перешедшими на выпуск военной продукции, стартовав с направляющих, установленных прямо на поверхности метеоритов, выбрали своими умными чипами наведения ближайшие корабли и понеслись к своим целям.

Одна ступень отходила за другой, увеличивая скорость торпед до невероятных величин. Вскоре цилиндры приблизились к своим целям, обходя попадавшиеся навстречу метеориты, где их уже встречал заградительный огонь боевых кораблей.

Зенитной артиллерии помогали даже лазерные орудия главного калибра, и все ради того, чтобы сбить торпеду с курса. И правда, торпеды рвались, напоровшись на пушечную очередь, или сходили с курса, попав под широкий лазерный луч.

И ни одна торпеда не дошла бы ни до одного борта корабля, если бы необходимые перестроения порядков были завершены вовремя. А так образовались своеобразные «мертвые зоны», и торпеды, набрав максимальную скорость, настигали-таки свои жертвы.

Мощные взрывы сотрясали корабли, нередко переламывающие их пополам. Хуже всего пришлось транспортным кораблям со слабым бронированием, несущим в себе десант. Хватало одной торпеды, чтобы корабль мгновенно погибал. Но таких было немного – всего три.

Досталось и парочке крейсеров. В отличие от малотоннажных линкоров, для которых хватало меткого попадания, чтобы вывести их из строя, им один взрыв причинял большие повреждения, буквально вырывая целые отсеки и сминая смежные помещения, но не разрушал полностью. Крейсеры после этого все же могли продолжать движение и оставались вполне боеспособными.