Сейчас произошло то же самое. В голову пришла мысль: нечего было торопиться. Незачем было устраивать представление с миротворцами, противопоставлять себя системе. Ханны больше нет. Он остался один.

Заместитель комиссара негромко распорядился: «Доставьте вещи в Управление и обыщите окрестности», и теперь мял в пальцах сигарету, поглядывал на Джона, не решаясь закурить. Джон смотрел на экран, где вновь и вновь прокручивалась запись осмотра. У него не осталось сомнений: это была косметичка Ханны, он сам выбирал ее в подарок, прихватив в качестве советчицы смешливую мадам из экспертной группы. Там же нашелся ее объемистый бумажник с целой россыпью всяческих разрешений и пропусков. Мокрое удостоверение нашли под сиденьем: Ханна глядела с фотографии, сдерживая улыбку. Все кончено. Некуда спешить. В груди зарождалась боль сильнее той, что он ощутил тогда в кафе, за столиком у аквариума с маленькой морской черепахой. С тех пор боль ассоциировалась у него с запахом молочного коктейля и детской песенкой про непослушную речку, прыгающую по камням. Эту песенку играли тогда на всех углах. И прежде, чем яростная безнадежность захватила его целиком, он решил с холодным удовлетворением: этому дьяволу не уйти от него. Не будет никакого суда. Никакого задержания тоже не будет: он всадит мерзавцу пулю в живот. Если у него есть сообщники – им же хуже: он доберется до них всех. Спешка теперь во вред: чем дольше будет длиться охота, тем лучше – все это время ему не нужно будет думать о будущем.

Заместитель комиссара, наконец, закурил. Проводил глазами струйку дыма, тянущуюся к окну, чтобы раствориться в потоке воздуха от кондиционера. Сказал:

– Военные передали сводку: партизаны активизируются. Наблюдается сосредоточение сил. В окрестных деревнях появилось много молодых мужчин. Как бы не повторилась история с нападением.

– Вы ведь не собираетесь прекратить охоту, капитан? – спросил Джон.

– Пока возможно – нет. Но мэр уже выказал старику свою озабоченность конфронтацией с миротворцами. Насколько у старика хватит выдержки – не поручусь. За вас кто-то попросил сверху, но тут своя кухня, вы же понимаете.

Он порылся в столе, достал наполовину пустую бутылку. Набулькал в чайные чашки жидкости цвета янтаря.

– Вот, вам сейчас не помешает, старина. Не отчаивайтесь: тела-то нет. А раз нет тела, то будем искать живого человека.

65

65

Каждый раз Хенрик успевал юркнуть в подворотню прежде, чем полицейская машина выезжала из-за угла. Сводки о перемещении войск и кораблей неслись из раскрытых форточек. Однажды он вышел из проходного двора прямо на военный патруль – двух деревенских парней и молоденького сержанта. Парни в мокрых плащ-палатках тайком курили, спрятавшись от дождя под козырьком крыши, а их сержант, стоя на углу, нервно озирался в поисках начальства. На Хенрика с рукой, небрежно засунутой в карман, они и не взглянули.