Он прикоснулся к шее, к сенсору вживленного коммуникатора:

– Хорст? Отключите эту вашу ерунду с котировками, я в этом дерьме все равно ни черта не смыслю. Кто у нас отвечает за экономическую часть? Я имею в виду – на самом деле. Феттер? Вот и пусть на это любуется. А мне дайте сводку о перемещении войск. Да, и по флоту тоже. Нет, флотилия обеспечения меня не интересует, только авианосная и десантные группы. И еще, соедините меня с начальником полиции. По закрытому каналу.

69

69

Подслеповатый хозяин суетился, провожая их к лестнице.

– Надолго? Вы надолго? Деньги вперед. И за белье залог. Чур, бутылки в окна не бросать.

Из раскрытой двери на половине хозяев доносились многоголосые стоны: транслировали порносериал. Пахло немытой посудой. Лестница под ногами ходила ходуном и отчаянно скрипела.

– На вот тебе. Нету у нас бутылок. До утра не беспокой. И никого не пускай.

Ханна обессиленно опустилась на стул, обхватила себя за плечи: ее била дрожь. Хенрик оглядел их убогое пристанище: стены в веселеньких цветочках, широкая кровать, шкаф да пара стульев. Мягкий рассеянный свет придавал конуре, втиснутой в мансарду, подобие уюта. Порыв, толкнувший его на непредсказуемый поступок, растворился без следа, он ничего не чувствовал, кроме страшной усталости, не знал, как быть дальше: со смертью Арго последняя ниточка была утеряна. Он понимал, что окончательно запутался и что больше не сможет жить так, как раньше: что-то изменилось в нем, когда он вел девушку сквозь ливень, стараясь прикрыть ее от порывов ветра, слушая обреченно, как испускают импульсы далекие поисковые модули. Электронные ищейки шли за ними, как приклеенные, охватив полукругом. Никаких шансов оторваться, пока эта девушка рядом. Он и сейчас их слышал, чувствовал, как они кружат вокруг. Наверное, группа захвата уже в пути.

Теперь уже все равно, думал он. Осталось немного. Интересно, как это произойдет? Должно быть, будет очень больно. С чего бы им облегчать последние минуты тому, кто уже не нужен?

– Вы не бойтесь меня, – попросил он. – Отдохнете немного, расскажете мне, как и что. А там и полиция подоспеет. Вас отправят в Пуданг.

– Если я кого и боюсь, – сказала она, – так это полицейских. Это они меня в бордель сдали. С рук на руки.

Он опустил сумку на пол и подошел к окну. Осторожно выглянул в щель между жалюзи. На улице было пусто: ни людей, ни машин, только пенные потоки бесновались в переполненных сточных канавах. Быстро темнело. Сверкнула молния, белая вспышка напомнила ему свет осветительных ракет, и этот свет больше не ассоциировался со смертью. Как давно все это было. Сейчас ему казалось, что годы в «Лихтенау» были его лучшими годами. По крайней мере, вокруг были такие же, как он, и они понимали друг друга с полуслова.