Браун боролся с чудовищным желанием отмочить «гэг», да такой, чтобы его последствия можно было проследить и через шестьдесят лет.

Гринберг мысленно вешался оттого, что ума не хватило набить багажники джипов каким угодно съестным, хоть перловой крупой.

Борька Капустин впервые в жизни тихо крестился, наблюдая, как маленькая цифровая видеокамера, изготовленная в две тысячи пятом году, фиксирует реальность января одна тысяча девятьсот сорок второго.

Веня и Алик чувствовали себя непоправимо и непростительно штатскими, этакими беглецами от военкомата, в которых всякий был вправе ткнуть пальцем и поинтересоваться, почему они не на фронте. «А в самом деле, почему мы не там?..»

Ефросинья Дроновна сидела рядом с Кратарангой в напряжённой готовности, чтобы мгновенно прикрыть его от пуль, если вдруг всё-таки начнётся стрельба. Сама она была способна водить машину даже раненой, даже с одной действующей левой ногой и левой рукой.

Женя Корнецкая жадно внимала мыслям и чувствам подходившего «комитета по встрече». У неё было определённое опасение, что новое путешествие во времени может пригасить её телепатический дар. К Жениной большой радости, этого не случилось, она по-прежнему слышала и чувствовала всех. В том числе яркое, как пульсирующая звезда, излучение Виринеи, огненный протуберанец Кратаранги, мягкое сияние Бурова… и даже разум Атахш, казавшийся ей похожим на рой вихрящихся искр.

Только профессор Лев Поликарпович Звягинцев оставался необъяснимо спокоен. Может, это оттого, что данный конкретный вечер существовал в рамках его жизненного срока, он помнил это время, помнил войну?..

Естественно, его не хотели брать в рискованную экспедицию. Ваню вполне можно было понять. Пожилой человек, разволнуется, начнёт хвататься за сердце. Опять же, о какой физической форме в его случае могла идти речь?

«Я по примеру коллеги фон Трауберга уладил свои дела… – с торжественностью, показавшейся ему самому отвратительной, проговорил тогда Лев Поликарпович и, вынув из-за пазухи, протянул Эдику три блестящих лазерных диска. – Здесь всё… Если что, Эдуард Владимирович разберётся».

В некотором смысле война встретила группу Скудина ещё на дальних подступах к хрональному туннелю. Они въехали на территорию зоны со стороны станции Броневая, где аккурат с нынешнего утра был поставлен хозяйствовать майор Собакин, – не потому, что в других местах было нельзя, просто майор был свой человек, проверенный и надёжный. Всё лучше, если именно он останется прикрывать тыл.

Так вот, самым первым, что они увидели непосредственно у шлагбаума, был… танк. С пушкой, с гусеницами, в наслоениях зелёной, местами облупившейся краски. Да не абы какой танк, а раритетно-музейный Т-34.