– Свалка горит? – предположил Стас.

– Нет, больше похоже на костры. Если и есть смысл куда-то двигаться, то только туда – где мы сможем найти людей…

– А смысл двигаться есть! – заявил Батхед. – Где люди – там и еда… И Челнок в конце концов!

– Тоже верно, – согласился Копатель. – Так не будем же терять времени!

Они шли по холмам и впадинам, гребням и каньонам, оврагам и долинам – и все это было из мусора. Мусора самого разного, как разнятся между собой горные породы.

Мимо них проплывали самые причудливые отходы человеческой цивилизации. Здесь была мебель – в таком состоянии, будто ее вышвыривали с небоскребов; старые телевизоры, которыми, похоже, играли в «снежки» гиганты; разинутые пасти голодных холодильников; похожие на кладбища динозавров свалки старых грузовиков…

В одном месте Стасу стало не по себе: они вышли на кладбище игрушек.

Столько кукол он не видел никогда в жизни. Наваленные до неба розовые кукольные тела вызывали неприятные ассоциации с концентрационными лагерями. Рядом возвышалась бесформенная куча плюшевых медведей. Под ногами хрустели россыпи пластмассовых солдатиков и маленьких фигурок ковбоев, индейцев, каких-то мускулистых монстров…

Вот это да… Ну, почему, почему он не попал в это место тогда, когда приходилось с ревом тянуть родителей в игрушечный отдел «Детского мира», которого те боялись, как черт ладана?

Почему сейчас он спокойно давит старыми кедами далекие детские мечты? Куда же подевались те удивительные эмоции – этот азарт игры, страстное желание единоличного командования многотысячными пластиковыми армиями и строительства собственных, бесконечно длинных железных дорог?

– Однако, – пробормотал Батхед, на которого увиденное, очевидно, тоже произвело впечатление, – трудно даже предположить, что послужило причиной столь массовой утилизации. Вроде бы игрушки как игрушки…

Психолог не успел закончить фразу, как сбоку раздался испуганный вопль. Егорис бежал к товарищам и отмахивался от чего-то, словно от разъяренных пчел. Когда он подбежал поближе, то с видимым усилием оторвал от руки и бросил на землю большую куклу в розовом платьице.

– Мама! – басом сказала кукла и заревела, подняв руку к восковому лицу. Жутковатое было зрелище.

– «Ребенок-робот», – выдавил Батхед. – Убейте меня…

– Жуть, – сказал Стас. – И почему все это до сих пор не сожгли?..

Копатель только тихо рассмеялся. А пилигримы долго еще боялись приближаться к кучам непонятного хлама.

…– Смотрите – вот он, дым! – сказал Стас, указывая направление. – Похоже, мы не ошиблись дорогой…

– Тогда пошли быстрее! – воскликнул Батхед.