Дольше всех, как всегда, из воды не вылезал Исмагилов, который снова радовался морю и солнцу с детской беззаботностью. Пётр, более глубоко осознававший сложность предстоящего мероприятия, значительно раньше выбрался на берег, где в тени уже присели Авван и Гончаров.

До включения Арки осталось двадцать минут, и Авван крикнул, чтобы Исмагилов заканчивал заплывы. Когда Фёдор отряхивался от воды, как собака, тарланин сказал:

– Время, – сказал он, вставая с песка и отряхивая зад. – Нам пора.

Когда все оделись и забрались в гравилёт, Авван поднял машину в воздух и завис напротив плоскости Арки, поглядывая на приборы.

Тарланин отключил на некоторое время автоматический переводчик и подал команду голосом. Часть крыши и стенки гравилёта помутнела и словно втянулась в корпус, превращая салон машины в полуоткрытый «кабриолет».

– Для полноты впечатлений, – сказал Авван, и в его голосе послышалась ирония.

– Изолирующую функцию костюма включать? – деловито поинтересовался майор.

– Нет-нет, – усмехнулся Авван, – не надо.

Он снизился, и машина, почти касаясь брюхом песка, вошла в проём Арки. На той стороне оказалась бескрайняя унылая водная гладь буро-зелёноватого цвета. Арка стояла на небольшом скалистом островке, словно гнилой зуб, вздымавшийся прямо из воды, – весь этот абсолютно голый кусок суши едва ли превышал размер пары теннисных кортов. Над водой островок возвышался всего метра на два-три, и Арка стояла почти точно в его середине.

Вокруг, за исключением ещё одного небольшого каменистого выступа, торчащего в паре километров над водой, не было видно признаков суши.

В открытый салон гравилёта ворвались новые резкие запахи – вода океана иного мира пахла существенно иначе, чем океана земного: в воздухе висел забористый коктейль из сероводорода, метана и ещё какой-то дряни.

– Фу! – протянул Исмагилов. – Тебе, Авван, это нравится, что ли?! Зачем окна открыл в машине? Словно напердел кто-то!

Авван засмеялся:

– Чтобы вы немного привыкли, а то нам здесь часа четыре провести придётся. С непривычки затошнить может. А энергию УЗК не стоит тратить на такую ерунду.

– Так мы бы с удовольствием и вообще бы не высовывались. Мог бы на словах передать богатство ощущений, – заметил майор, сплёвывая за борт. – Действительно, ну и вонь, ядрёна вошь!

Гравилёт некоторое время висел над скалами, и люди наблюдали уныло-мрачную картину, открывшуюся перед ними.

Серый мир был просто тускл и уныл, но пахло там вполне нейтрально и даже сносно, а с океаном, где они только что купались, контраст, вообще, создавался неимоверный. Поверхность воды здесь до самого горизонта обильно покрывали слегка пузырящиеся сгустки то ли слизи, то ли растений, многие из которых, видимо, разлагались, и именно этот процесс создавал отвратительный запах. Больше всего бескрайний водоём напоминал гладь отстойника, куда сливали нечистоты.