Приобретённые Богданом навыки владения луком тоже себя оправдали: вторую стрелу он пустил мимо, но третьей свалил ещё одного работорговца, который бежал к нему. Потеряв почти половину отряда за какую-то минуту и, самое главное, оставшись без главаря, работорговцы опешили и бросились назад к коням, бродившим в сторонке как ни в чём не бывало.

– Не давайте им уйти! – в исступлении заорал Богдан, целясь в убегавших.

Лао и Вэня, видимо, не стоило убеждать в этом – китайцы продолжали выпускать стрелу за стрелой. Они успели свалить ещё двоих, но остаткам работорговцев удалось вскочить на коней и быстро скрыться за холмами.

Богдан подумал, что сейчас у него задрожат колени, как часто бывает, судя по описаниям, в подобных ситуациях и как у него было, например, после вынужденного убийства рыцаря Бафомета и его слуги. Но, видимо, странствия его закалили: он не чувствовал почти ничего, за исключением естественного азарта боя. Он снял со своего коня бурдюк с водой и напился.

Подошли Лао и Вэнь. Они были бледны и возбуждены, но старались держать себя в руках.

– Надо похоронить Суня, – сказал Богдан, прислушиваясь сам к себе – не дрожит ли голос.

– Надо, ваша честь, – воины обращались к нему именно так, – но вы заметили, что работорговцы путешествовали налегке? Значит, судя по всему, у них где-то не слишком далеко есть стоянка. Они могут вернуться.

– Значит, стоит поторопиться, – сделал вывод Богдан. – А похоронить Суня всё равно надо.

Глава 28

Глава 28

Оставаться и копать могилу на месте сражения было не слишком разумно – кто знал, когда чжунь-чжени могут появиться с подкреплением? – и Богдан решил отъехать подальше.

Поскольку молодые китайцы замешкались, думая, как поднять обезглавленный труп, самую сложную миссию Богдан взял на себя. Поднимая останки юноши, он ещё раз удивился сам себе: конечно, приятного было мало, и даже руки немного дрожали – но и только. Какого-то ужаса, страха или отвращения не было, особенно на фоне уже пережитого и даже только что закончившейся схватки.

Богдан вдруг по какой-то почти мистической аналогии вспомнил, как кое-кто из его знакомых, поступивших в своё время в медицинский институт, с неподдельным ужасом рассказывали о занятиях по анатомии на первом курсе. Кости были не столь впечатляющи, а когда пошли занятия по темам «Сухожилия и связки», «Мышцы и ткани» и так далее, то есть, когда стали изучать препараты из частей человеческих тел, не говоря уже о вскрытии трупов, многим становилось не по себе, а пара-тройка человек в обмороки падали.

Странные проявления ханжества так называемого «цивилизованного» воспитания – закрывать глаза на малоприятные, но вполне естественные вещи. Ведь все знают, что человек состоит из мяса и костей, но взять кусок этого мяса в руки почему-то «страшно»! На бытовом уровне подобные издержки выражаются, например, в том, что большинство людей не взялись бы отрубить голову курице или барашка зарезать, хотя с удовольствием едят курятину и шашлык.