А когда он вышел из гипера в продиктованных Ашари координатах, он увидел далеко внизу белую, как невеста, планету. Сквозь хлопья облаков просвечивали белые пелены снега, и только экватор был опоясан полоской серого и голубого.

Они спускались неторопливо, паря в пустом холодном небе; место, которое Ашари указал для посадки, была небольшая гора, скорее даже каменистый холм, усеянная руинами зданий из сверкающего белого камня.

Под горой лежал снег. На вершине его почти не было, и челнок аккуратно завис, а потом опустился на белые плиты, вытертые миллионами ног.

Тари выплыл из корабля первым. Эйрик вышел за ним, впервые в жизни стараясь держаться от харита подальше.

Верхушка холма была срезана много столетий назад, образуя удобную посадочную площадку. Слева от Эйрика было что-то вроде крытой галереи, возведенной на самом краю холма. Крыша обрушилась, вниз уходила белая мраморная лестница, обрамленная остатками стен и террас.

Здание справа когда-то было довольно большим; из белого цоколя поднимался целый лес колонн, и некоторые, с простыми завитками капителей, раскатились по площади. Снега почти не было, и Эйрик видел, что плиты под ним вытерты миллионами и миллионами прошедших здесь людей.

В воздухе было не больше нуля. Эйрик и не знал, что на Земле так тепло.

– Это ттакки разрушили? – спросил Эйрик, показывая на белый цоколь с рухнувшими колоннами.

– О нет, сказал Нин Ашари, – это разрушили сами люди еще три тысячи лет назад.

Дул пронзительный ветер, и миллиардер поежился, застегивая плотную куртку. Потом присел на обломок мрамора.

– Земля не так уж и радиоактивна, – сказал Нин Ашари. – Если бы не ядерная зима, вполне можно было бы жить. На экваторе можно будет жить в течение ближайших десятилетий.

Эйрик молча подошел к самому краю холма. Из белой пелены, сбегавшей вниз, торчали желтые головки скал, и далеко под ногами в скалах вырублен совершенно правильный конус, ступеньками взбегавший по склону горы.

Снега почти не было. Эйрик отчетливо видел разрушенные плиты, на которых когда-то, наверное, сидели люди, наблюдая за происходящим на сцене, и каменные лесенки, прорезающие амфитеатр. Стена за сценой почти не сохранилась. Было очень глупо ставить там стену. Эйрик ван Эрлик на месте древних владельцев помещения поставил бы там силовой щит.

Эйрик подумал, что если бы он был барром, он бы сейчас взмахнул крыльями и улетел со скалы. Хотя куда можно улететь на планете, где средняя годовая температура составляет минус тридцать; а средняя годовая доза – десять бэр?

– Итак, человечество – это путь, – сказал Эйрик ван Эрлик. – И хариты – это тоже путь. И, допустим, барры. А крийны?