Отец тоже все прекрасно понял.

– Ревнивцы, – пробурчал он.

– Кстати, зачем ты вырядилась в платье гейш, тебе что, мало сплетен и нападок? И вообще, тебе правильней было бы надеть брюки, – продолжал он бурчать.

– Ага, чтобы меня, как на Тропезе, принимали за непойми-кого…

– Ты слишком похожа на свою мать, – уже серьезно сказал он.

– Я ее дочь – что я могу еще сказать.

– Это уж точно, – как-то сокрушенно заметил отец. – Сначала за ней выгребал, теперь вот за тобой.

– Ты считаешь, что я не права? – озабоченно спросила я.

– Если бы я так считал, я бы тебе рта не дал раскрыть на Совете.

Мы наконец подошли к залу, осмотрели друг друга, все в черном, я встала между отцом и Ронаном, и мы вошли.

Людей было немного, практически междусобойчик, безопасники и коммерсанты, инициировавшие акцию. Хелен-Инга сразу заметила нас и не смогла скрыть оживления. Синоби, беседовавший с Шур, замолчал на полуслове и уставился на меня, Шур тоже, она мне не простит того, что Синоби на секунду смог забыть о ее существовании.

– А вот и королева бала, – воскликнул некст Грюндер. – С кем будет первый танец? – доверительно спросил он.

– С самым дорогим и любимым мужчиной, – ответила я. Игры начинаются, ведь такие мероприятия – топливо для сплетен.

– Я ему завидую, – промурлыкал Грюнд. – Музыка!

Зазвучал вальс, я развернулась к отцу.

– Я?

– Ну а кто же еще?

– Ронан!

– Ты отказываешься?

– Ну уж нет.