Через два часа.

«Синтский истребитель тяжелого класса под управлением Шур-Бялко, просит стыковки, а также заявляет права на пленника, снятого с пиратского корабля класса яхта».

Фиг вам, а не пленник. Стыкуйтесь и держите этого полоумного шурбялку, который в одиночку прилетел что-то требовать.

Через пятнадцать минут.

– Майор Лепехин, доложите мне о ситуации с заложниками, – голос Представителя можно точить как коскату.

Докладываю.

– Отдайте им этого ребенка и выпустите истребитель! И впредь не проявляйте самодеятельности в ситуации, когда МЫ все еще заложники! Вам ясно?

– Так точно.

– Похоже, что без Крутецкого вы начинаете делать ошибки, как, впрочем, и он без вас. Сиамские близнецы.

Я молчал, никак не реагируя.

– Впереди у нас обед, – уже спокойным деловым тоном продолжил Представитель, – я вас настоятельно прошу вести себя сдержанней, чем сегодня утром.

– Так точно.

– Я планирую маленькое… развлечение, если получится. Ваша задача – лично страховать меня, будет прямая связь. Возьмете не больше двух человек в помощь. На Крутецкого не рассчитывайте, у него свои ходы.

– Простите, развлечение?

– Я хочу после обеда напроситься на неформальное общение.

– Но они уже уверены в том, что вы Полномочный Представитель.

– Но выгляжу-то я по-прежнему на двадцать лет. Если они практикуют ранний вход во взрослую жизнь – в тринадцать лет уже агентом к пиратам, в девятнадцать руководить военной операцией, значит, нет ничего необычного в двадцатилетнем Представителе. А в двадцать позволительна некоторая беспечность и даже глупость, не так ли?

– Зачем вам это? – осторожно спросил я.

– Я хочу их понять, мы столкнулись не с тем, что ожидали.

Еще один, подумалось мне.