– Это связано с Ташин-Суоми? – спросила я наугад.

Он опять вздрогнул и удивленно на меня посмотрел. Я подумала, что досадно промахнулась с предположением.

– Да… Мы оба любили ее.

Мне пришлось постараться, чтобы не выдать своего удивления.

– Долг… я его выполнил. Попроси этого придурковатого врача не мучить меня и дать спокойно умереть.

– А как же Даниэль Ташин? – меня понесло, я физически ощущала, что бегу по скользкому льду. – Ведь вы его дядя, единственный родственник. Он пошел в мать полностью, в нем нет ничего от отца, совсем.

– Откуда ты знаешь? – вяло запротестовал Хорес-Китлинг.

– Я знала молодого лорда Хореса, и я знаю Даниэля, и не могу поверить, что они одна кровь.

– Он прекрасно проживет без меня, похоже, у него есть ты.

– Ташин, пожалуйста, не сейчас. Рано умирать, – взмолилась я, не зная, что еще сказать, и намеренно обращаясь по урожденной фамилии.

– Да брось.

– А крепость на кого оставите? Ведь ждут вашего выздоровления, чтобы Ташин стали хозяевами крепости. Ну дайте отсрочку, просто отсрочку смерти, если не хотите жить.

– О чем ты?

– Не осталось перворанговых Хоресов. Хотят сделать рокировку семей.

– Хм… Додумались наконец. Но… поздно.

Я смотрела на него, впервые подмечая его схожесть с Даниэлем – черные глаза, тонкие брови.

– Очень жаль… Похоже, Ташины слишком долго были вассальной семьей. Вы, Ташин-Грек, о умираете, а Хорес-Ташин, получив от Судьбы куда больше горя, боли и позора, остался жить, и клянусь своей Судьбой, не жалеет об этом. Хоресы выродились, но и Ташины выродились тоже, ваша кровь прокисла! Вы рабы в душе, потому-то Ташин-Суоми и не нашла другого выхода, кроме как покончить с собой.

– Не смей! – и он дернулся, выплескивая раствор, разрывая подключения. Регенератор панически запищал.

– Смею!

– Ты ничего не знаешь! Соплячка! Возомнила себя умнее всех.