— Я не знаю, что сказать, — возразил Хамнер. Фалькенберг отошел к контрольной панели на стене.

— Господин вице-президент, я не могу вам приказывать, но настоятельно советую просто дать несколько обещаний. Скажите, что вскоре примете на себя правление и все пойдет по-другому. А потом прикажите возвращаться по домам или предстать перед судом за мятеж. Или попросите их вернуться домой в виде одолжения вам лично. Используйте то, что, по вашему мнению, подействует.

Речь получилась не очень хорошая, и большую ее часть толпа из-за криков не услышала. Джордж пообещал амнистию всем, кто покинет стадион, и пытался обратиться к прогрессистам, захваченным восстанием. Когда он опустил микрофон, Фалькенберг выглядел довольным.

— Еще полчаса, доктор Уитлок? — спросил он,

— Примерно, — подтвердил историк. — К этому времени все, кто хотел уйти, уйдут.

— Идемте, господин президент, — настойчиво сказал Фалькенберг.

— Куда? — спросил Уитлок.

— Поглядим, чем все кончится. Хотите посмотреть или предпочитаете пойти к своей семье? Можете идти куда угодно, за исключением ратуши или того, кто мог бы принять вашу отставку.

— Полковник, это нелепо. Вы не можете заставить меня быть президентом, и я не понимаю, что происходит.

Фалькенберг мрачно улыбнулся.

— А я и не хочу, чтобы вы понимали. Пока. У вас и так будет достаточно тяжелых воспоминаний, с которыми вам придется жить. Идемте.

Джордж Хамнер пошел за ним. В горле у него пересохло, и внутренности словно стянуло тугим узлом.

Первый и второй батальоны собрались во дворе дворца. Солдаты стояли рядами. Их синтекожаное боевое обмундирование покрылось грязью и сажей в уличных боях. Под мундирами бугрилась броня.

Солдаты молчали, и Хамнеру показалось, что они словно вырублены из камня.

— Следуйте за мной, — приказал Фалькенберг. Он направился ко входу на стадион. Там стоял лейтенант Баннерс.

— Стой! — приказал он.

— Правда, лейтенант? Вы хотите столкновения с моими войсками? — Фалькенберг указал на мрачные шеренги у себя за спиной.

Лейтенант Баннерс с трудом сглотнул. Хамнеру он показался очень молодым.

— Нет, сэр, — сказал он. — Но нам приказали никого не пропускать. Там чрезвычайное заседание Сената и Ассамблеи избирает нового президента, и мы не позволим вмешаться вашим наемникам.

— Там никого не избрали, — ответил Фалькенберг.