– Ильза, что он сделал, милая? – отчетливо выговаривая каждый слог, спросил я.

– Щипать… Он делал щипать! Вот здесь! – пояснила Ильза, показывая взглядом на свое крутое бедро.

– Ну ущипнул разок за тухес. Так она сама виновата! Я ее спросил, как ее зовут, а она молчит! Я ее спросил, можно ли ее ущипнуть, а она опять молчит!

– А молчание – знак согласия! – вставил безымянный товарищ Зеленого по группировке, низенький шкет, росту в котором было от силы метр шестьдесят.

Все трое снова заржали.

Еще секунду я прокручивал в уме какую-то жутко мудрую реплику, которую моя гортань почти начала произносить.

Я очень, очень хотел решить дело миром. Как давеча с Молотком и Барановым.

Я всегда за мир и дружбу – между людьми, между кланами, между странами и континентами…

Но в следующий миг меня, что называется, закоротило.

Моя рука ужом скользнула в карман куртки. Пальцы ловко нырнули в отверстия кастета, который я всегда ношу с собой, поскольку где-то в глубине себя верю, что в нем живет душа того сломанного траншейного ножа, из которого он сделан.

А спустя еще одну секунду мой правый кулак, стремительно набрав разгон, уже вогнал кастет в несимметричную харю Зеленого.

Я метил в переносицу. Судя по хрусту, в нее-то я и попал.

Зеленый ударился спиной о стену и начал медленно оседать на пол, бормоча бессильные проклятия в мой адрес.

Из его носа хлестала кровь.

Ильза снова взвизгнула, отшатнулась и закрыла лицо руками.

Двое товарищей Зеленого – как видно, Неразлучник не ошибался, и они действительно были убраны какой-то стремной химией, – смотрели на то, что я проделал с их вожаком, как-то очень отстраненно. Будто то, что они видели, происходило не в их единственной жизни, а на экране дуроскопа, в передаче «Стильная клубешня».

Наконец обмякшая задница Зеленого доползла до грязного кафеля пола. Он закрыл глаза, прошептал одними губами «с-сука» и… отключился.

Я удовлетворенно хмыкнул. Вырубить противника с одного удара – такого мне давно не удавалось. Вот оно, мастерство безупречного воина!

Однако вместо того, чтобы предаваться самоупоению, мне следовало нейтрализовать оставшихся двух.

Я привлек к себе того, что стоял справа от меня. Шкета.