Придется ехать и делать вид, что мы, русские медведи, кушающие мороженое на сорокаградусном морозе, именно так представляем себе идеальный отдых…

Я как раз набирал ответ Ильзе, когда в дверь позвонили.

На пороге стоял Тополь. Он лучился гордостью и держал в руках пухленький конверт.

– Вот, гляди чего пришло! От Ньютона! Фотки!

В конверте и впрямь были фотографии – штук семь-восемь. Глянцевитые, красивые, контрастные. Никому из нас не снять нашими тупыми цифровыми пукалками ничего подобного, как мы ни старайся.

На одной из карточек отыскался ваш покорный слуга, лихой и придурковатый. На остальных был Тополь соло. Портрет: мужественное лицо с волевым подбородком, брови вразлет, цепкий взгляд профессионального героя, три четверти. Вот Тополь с «Грозой» – поясной портрет. Вот Тополь чистит нож, взгляд сбоку. Не хватало, пожалуй, только Тополя с нунчаками.

– Круто, да… Такое и на обложку журнала «Спецназ» не стыдно поставить, – сказал я. – Подари мне одну, а?

– Да бери любую!

Я выбрал себе ту, где Тополь был снят на фоне лагеря ученых, в котором работает некробиотик Трофим. Непринужденная поза древнегреческого Аполлона, только вместо лука и стрел – автомат.

– Хотелось бы Ньютону спасибо сказать… И за фотографии, и за то, что про «звезду Полынь» посоветовал, – задумчиво заметил Тополь.

– Да что же… Как-нибудь встретим его в Зоне – и скажем это самое спасибо.

– Или не встретим, – тихо обронил Тополь. – И не скажем.

Я понимающе кивнул. Лучше не строить планов, когда дело касается Зоны.

Потом мы с Тополем пили чай и кушали сочные люля-кебабы, изготовленные моей опытной рукой из отменной парной баранины.

– А знаешь, – вдруг спросил Тополь, – что такое философский камень? Ну, тот камень, который якобы в контейнере был, который мы Рыбину загнали?

– Конечно, нет!

– Философский камень – это камень, который способен превращать любой металл в золото. Его умели добывать средневековые алхимики. И я даже прочитал, что финансовое могущество некоторых аристократических родов Европы зиждется на незаконном использовании этого самого нехристианского камешка…

– Металлы? В золото? – с набитым ртом переспросил я. – Любые?

– Пишут, что любые…

– Типа, прикоснулся – и сталь превратилась в золото, так?