Я посмотрел на Подорожника. Он сидел в седле поодаль, совершенно равнодушный ко всему. Медвежатник протирал курткой стекло истребителя.

— Как вы нашли старика? — спросил я.

— Увидели дым, сгоревшую машину, — ответил Догнавший Ветер. — Старик неподалеку лежал. Думали, мертвый, а чуть тронули — он как завыл... А женщина где?

— Она погибла.

— Мы, когда машину увидели, думали, все погибли. А старик живой оказался. И вы тоже.

— Парни, где ж вы раньше были... Мы сегодня найдем какого-нибудь лекаря?

— У крестьян надо спросить, — пожал плечами погонщик. — Наверно, найдем. Скорей бы надо, а то темнеет... Что это за парень поперек седла?

Я подошел, взял Горелого за волосы и приподнял голову.

— Узнаешь?

На лице Медвежатника промелькнул испуг. Он еще ни разу не видел главного помощника Лучистого в столь жалком положении, но боялся его по-прежнему.

— Зачем он нам?

— Не нам. Увидишь, кому...

Через несколько минут мы были в воздухе. Горелого поместили на полу позади сидений. Солнце садилось, я чувствовал, что смертельно устал. Медвежатник полез было с расспросами, но я отмахнулся. Сказал только, чтоб сначала мы залетели в деревню, которую недавно сожгли каратели.

Мы не стали приземляться и разговаривать с уцелевшими крестьянами. Когда машина зависла в двух метрах над землей, я откинул стеклянный колпак и выбросил Горелого на деревенскую улицу. Это видели несколько человек. Я был уверен, что с помощником Лучистого поступят, как он того заслуживает.

К нашему возвращению на базу уже вечерело. Люди издалека заметили в воздухе машины и собрались нас встречать. Но, увидев наши лица, все поняли, что дело плохо. Медвежатник и Догнавший Ветер сразу рассказали о случившемся и предупредили, чтоб к нам никто не лез. Друга Лошадей осторожно извлекли из кабины и унесли на попечение женщин.

Я попытался заговорить с Подорожником, однако он отстранился и пошел на площадь, где горел большой костер и стояли накрытые к празднику столы. Сев во главе пустого стола, он придвинул к себе бутылку.

У меня от усталости подгибались ноги, и я побрел к себе в дом. За ночь я несколько раз просыпался, вскакивал и тупо смотрел в пустоту, слыша, как грохочет собственное сердце. Пережитый жуткий день не отпускал. Стоило закрыть глаза, и слышались вопли, какой-то устрашающий рокот, перед глазами метался огонь.

Со следующего дня Подорожник дико запил. Он попытался сначала чем-то себя занять, но все валилось из рук. Напившись, он ходил по деревне, провожая всех встречных недобрым взглядом. Иногда цеплялся к кому-нибудь, хватал за шиворот. Его по-прежнему беспокоило, кто мог нас выдать, и он, в пьяном угаре, подозревал буквально каждого.