Как Анжа это воспримет? Она хоть поймет? Он сам едва ли понимал, что это такое.

Но, казалось, Анжа все поняла. Ее глаза заблестели и тело напряглось. «Именно этого она и хочет», — понял Затар.

— Я убью тебя, — сказала Анжа. — Своими собственными руками. В свое время. Выбранным мною способом. Ты не достанешься никому другому, — добавила Анжа, довольно улыбаясь в предвкушении победы.

Затар попытался остановиться, руководствуясь логикой — ведь это же в конце концов сумасшествие! — но вмешалась действительность. Лучше прямо сейчас оставить Бракси на какое-то время, сфокусироваться на какой-то другой деятельности, пока кайм’эра успокаиваются после случившегося. Лучше просто уехать, пока они кричат, требуя объяснений. Эта вендетта послужит его политическим амбициям и принесет Затару удовольствие. Да, определенно.

Он посмотрел в глаза Анжи — азартные огоньки плясали в них — и почувствовал экстаз, замысливая, как она умрет. «Убивая тебя, я и себя лишусь на какое-то время», — подумал он.

Но оставался один последний барьер. И страх этого так глубоко въелся в его браксанскую душу, что потребовалась вся смелость, чтобы поднять руку, в которой Затар держал бы меч, и предложить ей.

Анжа лиу Митете была поражена.

— Ты знаешь, чего ты просишь?

— Я хочу узнать своего врага.

— Ты это не переживешь. Ваш народ не создан для таких вещей!

— Ты предполагаешь, что во мне есть слабость там, где ее на самом деле нет.

— Совсем нет? Я сомневаюсь в этом, — но Анжа перегнулась через стол таким образом, чтобы дотянуться до его руки и ухватилась за нее. — Ты дурак, кайм’эра. Это поле битвы — м о е.

Мгновение ничего не происходило. Затишье перед бурей. Но вдруг вселенная разорвалась на части у него в сознании.

В первые мгновения потребовалась вся его сила, чтоб не сойти с ума.

«Сдаться легко, — пришел ее голос, но без звука. — Отказаться от всех чувств, обнять тьму».

Затар боролся с соблазнами, хотя они, казалось, пускали корни в его сознании. Он боролся за себя, и наконец нашел. Затар требовал понимания.

Резкая, неосязаемая жизнь, которая окружала его, сдалась под натиском его призывов. Он вызвал всю силу первобытной традиции и бросил Анже вызов именем кайрта: «У меня есть право знать природу моего врага».

Небо и земля, и воздух были сладкими. Затар упал, пораженный. Трава шевелилась у него под перчаткой, и он быстро отдернул руку, и заметил, что она совсем не двигается. Очарованный, он погладил траву. Жизнь, которая находилась внутри хрупких травинок, пела ему о простом, первобытном существовании — песнь бытия, не отягощенного мыслью. Что-то находилось у Затара над головой. Он повернулся, посмотрел в небо и увидел стаю птиц, летящих в его направлении. Затар дотронулся до них, узнал их голод, ощутил силу, которая гонит их вперед, чувства, неизвестные человеку, мысли о бесконечной миграции, он услышал их призыв к спариванию и радостную мелодию, проносившуюся сквозь их души.