Темный, мрачный взгляд исподлобья и шепот его губ слились в черную вспышку понимания.

…Уйдет во мглу тот, кто был рядом. Малой кровью последний шаг закроет Злу, падет, оплаканный Любовью…

Глава 61

Глава 61

Над Лысой горой стояла мертвая тишина, лишь изредка прерываемая плачем грудничков или криками расшалившейся ребятни, впрочем, быстро прерываемыми затрещинами нерасположенных к веселью матерей…

…На душе было паскудно: сидеть на краю Трубы и вглядываться в даль, зная, что где-то там, в мешанине леса и скал, Олежка бьется насмерть с какими-то жуткими Тварями, было просто невыносимо. Медин, мечущаяся от меня к небольшой выемке, ограничивающей Трубу с противоположной от меня стороны, тоже не находила себе места: в отличие от Коренева, ее супруг, Боно, был уже в том возрасте, когда каждая небольшая схватка могла оказаться последней. Кроме того, как она мне сказала, прошлый Приход Тьмы он вообще пережил с трудом – несмотря на все старания целительницы, его левая рука, почти перерубленная какой-то Тварью, так полностью и не восстановилась. Поэтому, по ее мнению, толку от него в этом походе не могло быть никакого… Леура, мать Леха и жена Ройнара, отправившая обоих мужиков на верную, по ее мнению, смерть, сидела поодаль от нас, под здоровенным кривым деревом, чем-то напоминающим наши московские тополя, и молчала. А по ее лицу непрерывно текли слезы… Ее пятилетняя дочка, устав теребить не обращающую на нее никакого внимания мать, давно спала, свернувшись калачиком рядом с ней, что-то бормоча в своем детском, счастливом и беспечном сне…

Наконец я поняла, что мое терпение вышло: сидеть и ждать у моря погоды я уже была не в состоянии! Рванув в сторону дома, я ураганом пронеслась по комнате, быстренько сорвав с себя полотняное домашнее платье и натянув джинсы; влезла в старые удобные кроссовки, подхватила один из двух Олеговых мечей с соколом на рукояти и, даже не закрыв входную дверь, вылетела на крыльцо.

– Я с тобой! – донеслось до меня из-за плетня: Вилия, жена Самира, в кольчуге, шлеме и с боевым шестом на плече, спокойно стояла возле веревки с развешанным на ней бельем и свободной левой рукой проверяла, как из поясных ножен выходят метательные ножи… – Ты же все равно не знаешь дороги к Последней Тропе, не так ли?

…В общем, в Трубу мы спускались вшестером: с нами, естественно, увязались и Леура, и Медин, и Килия, жена Ломара, и Этта, старшая сестра Ургала… Все, кроме целительницы Медин, были вооружены – мечи, шесты и лук Этты в руках этих женщин, в отличие от моих, были не просто железом, а являлись настоящим оружием – насколько я успела узнать, в деревне Лысой горы обращаться с колющережущими предметами не умел разве что Хмурый. И то только потому, что щенку всего несколько месяцев от роду…