Через секунду панель компа разлетелась на куски от серии сильных ударов прикладами лучеметов. Накуша заскрежетал зубами и с ненавистью посмотрел в глаза атаману бригады.

– Забирайте его, – с ухмылкой приказал бригадир. – Он не только ездит с неисправным бортовиком, но и проявляет непочтительность к посланцам Вождя!

– А с этими что делать? – спросил один из подчиненных, указывая на стоящих лицом к стене эрсов.

Бригадир удивленно посмотрел на ЭТИХ участников происшествия, будто только-только увидел их, потом сокрушенно вздохнул, проворчал:

– Они еще здесь?.. Учишь вас, учишь охране правопорядка, все без толку! – Он извлек из накладного кармана комбинезона вибронож и швырнул его солдату, что задал вопрос.

– Ношение оружия в пределах городской черты и сопротивление при аресте. Неужели у совершивших столь тяжкие преступления были хоть какие-то шансы выжить?!

Бригада в полном составе чуть не попадала на выщербленную брусчатку от гогота.

– Во-от вы какое дерьмо, оказывается, – произнесла вдруг стриженая девчонка. Она без разрешения развернулась, опустила руки и презрительно сплюнула под ноги атаману. – Говнюк вонючий.

– Не стоит тратить на них эмоций, – сказал эрс-здоровяк, также разворачиваясь. – Даже не дерьмо. Они – иное дерьмо! У них даже не хватает разума на оригинальность, они просто скопировали нас, тупо слизали, до последней черточки. Со всеми особенностями нашего национального менталитета.

Слова его прозвучали отчетливо и громко. В следующее мгновение голова эрса откинулась назад от удара прикладом, но турист устоял на ногах. Голова его вернулась в прежнее положение. Окровавленные губы скривились в ухмылку. Приклад вновь поднялся…

– Отставить! – гаркнул бригадир. – Ты хочешь пообщаться, зем поганый? Я лично позабочусь о том, чтобы общение произошло по полной программе. Увести!

Всех троих тут же поволокли к полицейскому гравилету и заперли в тесной камере. Дерзкие эрсы, переглянувшись, аресту не сопротивлялись. Они почему-то ограничились лишь словесным нападением на представителей власти. Накуша Опнируп уже не знал, радоваться ему по этому поводу или скорбеть. Перспектива вырисовывалась даже не сумрачная, а безнадежная.

…Начальник девятого участка городской охраны выглядел неважно, как он сам мысленно выражался в подобных случаях: «Хреново». У участкового атамана, оглядывавшего себя в растре электронного зеркала, создавалось впечатление, что он, и так уже далеко не молодой зинкуриец, постарел еще циклов этак на двадцать. Свидетельством тому служили отраженные зеркалом побагровевшие глаза, отвисшие щечные пазухи, поблекшие лобные пятна, побледневшие зубы и четко обозначившиеся желтоватые прожилки на ушах. Нет, причиной хренового вида был не возраст. Вчерашняя попойка. Что поделаешь, отказаться он не мог. Есть менее болезненные способы покончить жизнь самоубийством, чем отказ от приглашения Арнишука.