Тяжело и зловонно дыша, жрец произнес вялыми, мертвыми какими-то губами:

— Я сегодня охранял собрание Совета Двенадцати. Заговор, Император. День, два — есть. Больше — нет.

Антор дышал хрипло и очень часто, казалось, он уже произнес свои последние слова. Недолго думая, Император достал из кармана своего облачения стимулирующий баллон, аэрозолем из которого сегодня привел в чувство спящих в стене пленников, и, нажав на педаль в крышке, оросил лицо умиравшего друга живительной взвесью. Это не могло быть провокацией — Антор был одним из немногих, быть может, единственным, кому Император действительно доверял.

Взор жреца сделался осмысленным и благодарным. И секунды не теряя, продолжил свою речь:

— Две тысячи лет назад… В Империи было запрещено Искусство Мыслесмерти… — скороговоркой выдавил из себя Антор.

Император с ужасом, невольно отразившимся в зрачках, увидел, как из открытого рта жреца вывалился небольшого размера жирный белый червячок и, упав на мрамор пола, извиваясь, тыкался теперь слепым телом в разные стороны. Он был безопасен — просто это была личинка трупного жучка, способного развиваться исключительно в падали. Но то, что говорил умирающий, не было бредом — искусство приносить болезни и смерть относилось к секретной и, как думал Император, полулегендарной и давно утраченной жреческой практике. В свое время обладавшие этим искусством жрецы превратились в подобие совершенных наемных убийц — три и более профессионалов, собравшись вместе, могли нести страдание и смерть намеченной жертве, невзирая на расстояние, на котором она находилась. Созданное для уничтожения скрывавшихся от правосудия преступников, искусство само сделалось излюбленным и совершенным орудием преступления. Император, как и большинство анданорцев, был убежден, что даже если древняя поучительная легенда была и правдива, то искоренены эти знания были давным-давно и бесследно. Впрочем, то, что сейчас на его глазах происходило с Автором, доказывало, что он ошибался.

Антор безразлично смахнул бессильной рукой ниточку слюны, тянувшуюся за червем, и продолжил речь:

— Тебя решено… убрать с пути, так же, как и твоего отца… Ктор договорился с твоим… младшим братом, чье сознание целиком в его власти… Он унаследует престол, а они, — тут голос жреца вдруг сделался тонким и срывающимся, так что Императору подумалось, что ему, возможно, мешают говорить черви, набившиеся в гортань, — заставят его отречься от престола… В пользу жреческого рода… Одна Империя, так говорил Ктор, один повелитель… Сверху боги, так он сказал, снизу жрецы… потом граждане… Императору нет места…