Лея восторженно откликнулась:

— Да, милый, и значит, это был не сон, наши души правда путешествовали вместе. Так бывает, когда любовь истинна!

Как Володе, так и Лее было глубоко наплевать, слышит их сейчас кто-либо или нет. Они столько долгих часов представляли себе, что и как они скажут друг другу, если увидятся хоть краешком глаза, что, даже если бы их сейчас транслировали на весь Анданор по стереовидению, они бы все равно говорили именно то, что думают, без оглядки на аудиторию. Им действительно было нечего терять, и они оба хорошо это понимали.

«Как красиво! Вряд ли они скажут что-нибудь лучше, — подумал Император, поднимаясь на троне и тут же попадая в зону видимости молодых людей. — И этот их диалог тоже наверняка попадет в легенду».

Лея и Володя затихли, увидев Императора. Лея хотела было рассказать о своем крещении, но вид грозного повелителя Анданора заставил ее слова застрять в горле и раствориться без остатка в благоговейном трепете перед всемогущим самодержцем. Да и Володе стало не по себе — он понял, что сейчас услышит и о том, каков был результат от молебна, и о том, что ожидало теперь его и Лею. Впрочем, он отчего-то не сомневался, что молебен остановил болезнь — будто что-то трагичное, быть может, тень от нечеловеческих страданий тысяч людей, ушло из самого воздуха, сделавшегося чище.

— Ну что же, — торжественно начал Император, — жрецы Бога по имени Троица сумели остановить эпидемию. И если бы не ты, Владимир, был причиной занесения мора на Анданор, я был бы тебе даже признателен, что ты подсказал мне идею обратиться к жрецам Земли.

Император щелкнул пальцами, и в зал вошли два охранника из личной гвардии — совсем еще юных, но с пеленок тренировавшихся, как и их достойные отцы, для защиты божественного правителя от всех возможных напастей. Они были облачены в плазмозащитные белые комбинезоны без головных уборов, с массивной золотой цепью поперек груди. Император пригласил их в качестве свидетелей — так уж повелось на Анданоре, что всякое слово, сказанное Императором при двух свидетелях, особенно из личной гвардии, уже обретает статус закона и более не подлежит изменению даже самим несравненным повелителем. Император решил сперва сказать о своей милости в адрес планеты Земля, потом скрепить законность их брака, ну и под конец зачитать приговор самим влюбленным, да и привести его по-скорому собственноручно в исполнение.

— Итак, — с улыбкой сказал Император, глядя на Владимира, — ты узнаешь эту бумагу?

И Император, совсем как при первой аудиенции, сунул под самый нос Владимира знакомый тому листок, исписанный размашистым почерком повелителя Анда-нора.