Когда это дошло до каждого, даже до тех, кто думал отсидеться, – муравейники ощетинились! Сначала у них получилось сопротивляться. Потом – стало получаться убивать.

И малышка-ненависть за считанные дни выросла в мерзкую безжалостную старуху. Она уже не бродила безутешно по пустым улицам – она взрывалась демоническим хохотом среди переполненных убежищ. Брызгала ядовитой слюной в уши тех, кто ещё не видел наступающих варваров.

Диррж пал на следующий день.

Потом был Итруфф. Он не являлся промышленным центром, а значит, и не имел развитой подземной части. Как мы уже поняли – города Локоса зарывались на несколько этажей под землю не потому, что не хватало места под солнцем. Нет, главной причиной было стремление спрятать с глаз долой гигантский комплекс автоматизированных заводов и вспомогательных городских механизмов, которые обеспечивали существование горожан. Итруфф не был похож на сухопутный айсберг, потому пал в течении дня.

Мы по-прежнему рвались к столице Локоса. Потому и была объявлена большая передышка и тщательная комплектация передовых потрёпанных подразделений живой силой и техникой. Моему соединению, например, от щедрот Святополка Третьего был отдан весь корпус «Пардус», возглавляемый Крутояром, ставшим моей правой рукой. Левой, той, что ближе к сердцу – по-прежнему оставался Данила Петрович Ерёмин. Для своих – Упырь.

Кроме этого, к пятёрке летунов из «Алконоста» мне добавили ещё три раза по столько. Всё Крыло, на одном из «перьев» которого прилетал сам Святополк Ветрич, целый день пробыл в расположении моего соединения. Пока мы обсуждали план дальнейшего наступления.

Но пришёл им час опять взмыть в небо!

Я заворожено наблюдал за этой непривычной картиной…

Стремительные «перья» беспорядочно закружились на месте, ожидая команды. И получив её, вдруг в считанные секунды выстроили в небе неожиданно знакомую конструкцию. Пёрышко к пёрышку – в огромное неподвижное КРЫЛО! Подтверждая этим неслучайность названия своего подразделения: боевое Крыло «Алконост». Строгое крыло неведомой птицы плавно сдвинулось с места, совершило круг над нами. А потом – не иначе, как фигура наивысшего группового пилотажа! – одновременно совершая индивидуальные перемещения каждого «пёрышка», изогнулось и… непрерывно шевелясь, с большой скоростью двинулось вперёд. Туда, где лежали ещё неизвестные нам земли, где громадились новые купола чужих безымянных городов, где, потирая руки после тысячелетий вынужденного простоя, нас, своих неродных детей, манила к себе Мачеха-Смерть.

Я стоял, не отрывая горящего взгляда, и поражённо впитывал каждый взмах ожившего крыла. Невероятно! Крыло до мелочей повторяло все движения, которые совершают в полёте крылья настоящих птиц. Оно ЛЕТЕЛО. Одно, оторвавшись от своей птицы.