— Тебе удачи. Возвращайся.

— Вернусь.

Наших часовых я отправил в подвал и постоял немного, слушая, как Герберт запирает дверь. Кажется, он все делал правильно. Тогда я забил наружную дверь гвоздями, поставил замысловатую закорючку, сегодняшнее число, значок двойного треугольника на куске липкой ленты — и запломбировал дверь.

Улицы были мертвенно-пусты. Казалось, город брошен многие месяцы назад. Только изредка мерещилось, что за стеклами шевелятся шторы. Кто-то еще жил здесь, кого-то еще тревожил звук мотора. Кто-то еще надеялся…

А на что надеюсь я?

Ни на что.

Ни малейшего просвета впереди. Ни малейшей зацепки. Ни единого шанса на успех.

И очень мало шансов уцелеть.

Было жутко и весело, как во сне, когда падаешь с большой высоты.

Год 2002. Михаил 27.04. 23 час Константинополь, полицейский участок № 40

Год 2002. Михаил

27.04. 23 час

Константинополь, полицейский участок № 40

Незнакомый полицейский сержант картинно-русского обличья долго рассматривал мой пропуск.

— Плохи дела, парень, — сказал он. — Чертовы японцы…

— Кто стал за президента, не слышали?

— Вице. Этот, как его…

— Ковалев?

— Точно, Ковалев. Кто такой — никогда не слышал.

— Его назначили недавно. Тархан же, который раньше был, умер. Хорошо, хоть он живой остался. Я боялся, что — кто-то из генералов.