— Пойдем на завтрак, — сказал он, застегивая портупею.

Утро выдалось погожее, однако сильный ветер усердно гнал по яркому небу разрозненные клочки облаков, а с юго-запада на поселок свинцовой стеной надвигались тучи.

— Похоже, опять будет гроза, — проронил Кин.

— Хорошо бы, — отозвался Ронч. — Тогда уж точно без массовки обойдется.

По рыжим склонам ближних гор пестрела знакомая красная сыпь, словно ящеры и не уходили никуда. Над обоими концами ложбины снова тревожно зависли два вихрелета, вдоль заграждения по периметру поселка сновало не меньше полусотни патрулирующих фабров.

— Какая сегодня обстановка? По пути ко мне вам экзоты попадались? — спросил Кин, озираясь.

— Двух портянок шпокнул, ничего особенного пока.

На повороте дорожки Кина с Рончем обогнала Стасия, она чуть ли не бегом спешила к зданию столовой.

— Э, э, осторожней! — крикнул квадр-офицер ей вдогонку. — По сторонам надо поглядывать!

Та, не оборачиваясь, отмахнулась от непрошеного советчика.

— Втычки от начальства за опоздание боится, — прокомментировал Ронч. — А что таким вот кандибобером запросто можно на портянку напороться, этого она не боится.

— Ничего страшного, вон фабры неподалеку, — успокоил его Кин. — В случае чего прикроют.

Действительно, по испещренной подпалинами многострадальной лужайке возле столовой шагали, растянувшись цепочкой, четверо фабров с ружьями на плече, не обнаруживая ни малейших признаков беспокойства.

— Если позволите, я вам кое-что скажу, — немного помявшись, произнес Ронч. — Насчет Стасии.

— Говорите смело, — разрешил Кин.

Он произнес это нарочито небрежно, хотя предчувствовал, что не услышит ничего отрадного.

— Вообще-то я не хотел вам говорить… Но к ней часто наведывается этот шустрик Тарпиц, вроде как по и служебным делам. Может быть, это не мое дело, извините. Просто чтоб вы знали, на всякий случай, — закончил квадр-офицер и отвел глаза, он явно чувствовал себя неловко.

— Спасибо, что сказали, — искренне поблагодарил. Кин, глядя вслед спешащей Стасии.

— Вообще-то он много к кому тут захаживает, но вот к ней особенно часто, — добавил Ронч.

Кину снова вспомнились оставшийся без ответа ночной звонок и странная записка, от которой слишком отчетливо попахивало дешевой провокацией. Значит, скорее всего к этому приложил руку Тарпиц. Уж не его ли сладострастное сопение зафиксировал файл прослушивания семнадцатой квартиры? С неудовольствием Кин отметил, что всерьез зациклился на этой мерзости, так некстати подвернувшейся в компьютерной базе данных и засевшей в душе гноящейся занозой. Впрочем, тут же сообразил он, совершенно исключено, что Тарпиц позволяет сотрудникам контрразведывательного отдела прослушивать его сексуальные похождения.