— Да нет, люди, конечно, просто я хотел сказать, что ей для работы необходимо уединение и природа вокруг! — промямлил я, поглядывая на Бориса. А он, как-то сразу посерьезнл после упоминания о Лене, и задумчиво глядя в окно, сказал:

— Мы вот с тобой сейчас здесь, а она там одна… Обидеть может любая мразь! Эх, надо бы съездить, навестить…

«Ого!», — усмехнулся я про себя: «Не иначе, как стрела Амура! Интересная штука — жизнь! Ловили Судакова, а может статься, что Борис поймает в этой Богом забытой деревушке свое счастье!».

* * *

— А вот и мое обиталище! — Борис распахнул дверь, и мы вошли в мансарду.

Передо мною предстала огромная, длинной во весь дом, комната со скошенным потолком, такими же, что и внизу, деревянными стенами, с большой, явно саморубленной кроватью и широким столом темного дуба у окна в торце мансарды. Убранство дополняла пара книжных шкафов, боксерская груша, основательная обшарпанная, висевшая на стальном тросике, и множество полок, заполненных, так же, как и у Паганеля, археологическими находками.

Правда, Борис в основном интересовался древней керамикой — полки заполняли всякие горшки, кувшины, амфоры, фиалы, тарелки — целый посудный магазин!

Борис пододвинул мне гнутое, оплетенное лозой кресло, сам уселся на кровать, которая даже не скрипнула под искателем.

— Здесь курить можно? — спросил я.

— Форточку только открой! — ответил Борис, пододвинул ко мне керамическую пепельницу. Мы закурили, я все собирался с духом, не зная, как начать.

— Серега, признайся, ты же приехал не просто так? — вдруг осведомился Борис, стряхивая пепел.

— С чего ты взял?

— Да у тебя на лице написано! И потом, не обижайся, но мне кажется, что просто так ты бы ко мне в жизни не собрался!

Я кивнул:

— Вообщем, ты прав! Насчет «не собрался» не уверен, а на счет дела… Вообщем, так: я убил Судакова!

Борис выронил из пальцев окурок, ойкнул, похватил его с ковровой дорожки на полу, сунул в пепельницу:

— Чего ты сделал?!

— Я убил Судакова…

* * *

Прошло минут сорок. На улице потемнело, начал накрапывать дождик, шумели деревья вокруг дома. Я рассказал Борису все наше путешествие, не упуская никаких подробностей. Все, кроме одного — я не упомянул о причастности ко всему этому Паганеля.