— Глупенькая моя, — широко улыбаясь, сказал он. Пальцы девушки замерли над столом. — Не понимаешь, что я зол только потому, что испугался за тебя до смерти. Если бы с тобой что-то случилось…

Багира грациозно повернулась в сторону Митревски:

— Со мной бы ничего не случилось, правда? Ты был рядом.

— Я бы достал Фонетти, даже если б не Стив.

— Врун! Боже, какой врун…

— Нет. Я люблю тебя.

Ее глаза засияли, как два солнечных лучика. Широкая улыбка — почти детская, счастливая и открытая — изменила лицо девушки. На щеках появились смешные маленькие ямочки.

— Я люблю, — повторил Митревски. — Ты моя единственная принцесса, и, до тех пор, пока я жив, никто не посмеет обидеть тебя и не заплатить за это. Даже десять регенераторов не стоят одной твоей слезинки.

— Ты мне очень много должен, Митревски…

— Правда?

— Мне пришлось много плакать. Я ведь похоронила тебя.

— Значит, будем жить долго?

— Попробуем…

— Иди ко мне.

— Разве ты способен на что-нибудь? — улыбнулась Дженни одними уголками губ, и тут же, пока Рам не успел обидеться, очутилась рядом с ним на кровати, обвивая шею руками и прижимаясь к нему всем телом. — Бедный мой старший лейтенант, весь забинтованный…

— Ты у меня умница. — Он нежно провел рукой по локонам девушки, рассыпая их во все стороны, любуясь. А потом не выдержал, притянул ее голову к себе и счастливо засмеялся, зарывшись лицом в ароматные волосы. Он даже попробовал приподняться, но Багира тут же уложила больного обратно на подушку.

— Я теперь тебе и не нужен, — шутливо сказал Пират.

— Это почему? — удивилась Багира, садясь рядом с ним.

— Я в гипсе. А вокруг тебя столько классных здоровых мужиков, не то, что на Лауре.

— И в самом деле, — подхватила Дженни, забираясь к нему на живот и обнимая ногами с двух сторон. — Вот Стиви, например. Очень хорош!