Откупоривая пиво, «Бэкхем» сказал ей:

– Возьми пацана на постой. Ему ночевать негде.

– Взяла бы, да сегодня папаша злой, как чёрт. – Лайка закурила. – Я сама боюсь домой идти.

– Почему тебя так странно зовут? – поинтересовался Ваня, слегка захорошевший от пива.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– По-твоему, Лайка – нормальное имя?

После этих слов ребята почему-то дружно прыснули.

– Ты этих обормотов больше слушай! – возмутилась девушка. – Лайка в космос полетела. А меня зовут Лайлак, с ударением на первом слоге, что по-английски означает «Сирень». Самое обыкновенное имя. В каждом справочнике есть.

– Её так в честь этих самых кустов назвали, – со смехом сообщил «Рональдо». – Папочка с мамочкой занимались любовью в сирени.

– И в свободное время занимались английским, – добавил «Бэкхем». – Но Лайка звучит лучше. А главное, соответствует действительности.

– Почему? – Ваня старательно корчил из себя наивного пацана.

– Поцелуйся с ней, сам узнаешь, – все, кроме «школяра», рассмеялись, а тот, наоборот, нахмурился.

– А можно? – Ваня с просительным видом уставился на Лайку.

– Да ты хоть раз в жизни целовался? – она смерила его критическим взглядом.

– Никогда, – соврал он, как делал это уже неоднократно.

– А с мамой?

– У него мамы нет, – ответил за Ваню «Бэкхем», – только сволочная мачеха.

– Ну тогда давай поцелуемся, – Лайка подставила ему губы, накрашенные тёмно-коричневой помадой.

Трудно делать то, что не умеешь, но ещё труднее скрывать своё умение. Поцелуй, задуманный как невинное баловство, вопреки общему ожиданию получился долгим и сладким. Уже в его финале Ваня по привычке потрогал грудь девушки, но ничего примечательного, кроме пуговиц и крестика, не обнаружил.

– Ух-х-х! – Лайка еле оторвалась от него. – Ты даёшь, малыш! Ещё бы чуть-чуть – и задохнулась.