Морок определенно что-то затевает. Шалаев это кожей чувствовал. На территории Фабрики появился какой-то секретный объект, куда не допускают даже зомби. Часть человеческого материала из Накопителя идет туда. Чем там занимается Морок, только самому черту известно. К тому же и сама Фабрика неуклонно набирает обороты. За последнюю неделю запущено еще пять комплексов. Теперь их общее количество приближается к тридцати. Каждый комплекс обслуживается бригадой из четырех человек: нейрохирурга и его ассистента, анестезиолога и психиатра, выполняющего функции ОТК. В среднем операция занимает около получаса, а так как поточные линии-комплексы работают круглосуточно с часовым перерывом на профилактику, то нетрудно подсчитать общее количество выпускаемой «продукции» – полторы тысячи зомби в сутки. Да, такой организации труда и масштабам производства мог бы позавидовать сам старина Форд. «Господи, – подумал Шалаев, – даже не верится, что вся эта махина находится под землей. И где гарантия, что эта дьявольская Фабрика – единственная на земном шаре? Неужели человечество еще ни о чем не догадывается? Судя по тому, что еще ни разу никто не пытался произвести нападение на Фабрику, так оно и есть. Мороку пока удается держать свою сокровенную тайну в секрете. Матрицы самоуничтожения, вшиваемые в мозг зомби, надежно предохраняют эту тайну от раскрытия».

Пока Морок сохраняет свои фатальные знания в тайне – он непобедим. Когда Шалаев услышал звук ревуна, свидетельствующий об окончании смены, решение полностью сложилось в его голове.

Шалаев кивнул сменщику, расписался в журнале и отправился вместе с бригадой обедать. Во время обеда он все время посматривал на сидящего против него невропатолога Калещука, в функции которого входил контроль за прохождением завершающего цикла операции. В конечном итоге Калещук имел право либо забраковать новоиспеченного зомби, либо начитать на его мозг недостающий кусок программы. Это случалось очень редко, линия практически не давала сбоев, и психиатрам дополнительно вменили в обязанность следить за тем, чтобы каждый зомби, сходящий с конвейера, имел встроенную матрицу самоуничтожения.

Калещук, почувствовав на себе пристальный взгляд, наконец оторвался от своего остывшего овощного рагу и вопросительно посмотрел на Шалаева. Тот прикрыл на секунду оба глаза, а затем, как бы невзначай, спросил:

– Виталий Семеныч, вы, кажется, жаловались на плохое самочувствие? Я думаю, вам пора отдохнуть. Хотите, я попрошу, чтобы вместо вас прислали кого-нибудь из подмены?

На лице Калещука на какое-то мгновение появилось недоуменное выражение, но тут же исчезло; что значит профессионал – реакция отменная, умница, догадался, что Шалаев ведет какую-то свою игру.