До конца месяца они с отцом Энтони успели облететь еще почти два десятка куклосов. Этот молодой священник оказался удивительным человеком. Несмотря на то что в нем абсолютно не чувствовалось никакой агрессивности, он оказался отличным спортсменом, причем именно в области единоборств. Отец Энтони в свое время был чемпионом Духовной академии Всеамериканского Совета Церквей по боксу, греко-римской борьбе и лучшим бегуном курса. Когда Олег узнал об этом, он удивился и, спустя некоторое время, спросил:

— Скажите, отец, а разве в Духовной академии преподают бокс?

Отец Энтони усмехнулся:

— Это один из самых важных предметов.

Олег кивнул и с глубокомысленным видом выдал фразу, на которую он наткнулся где-то в сети:

— Конечно, добро должно быть с кулаками.

Усмешка отца Энтони стала еще шире:

— Отнюдь. Дело совершенно не в этом. — Он задумался, а затем продолжил: — Понимаешь, как правило, основные проблемы среди людей возникают из-за излишней агрессивности, амбициозности и упрямства. То есть тех качеств, которые в спорте вообще, а в единоборствах в особенности, являются несомненным плюсом. И наши уроки, особенно в конце обучения, несколько отличались от тех, которые приходились на твою долю. Мы учились преодолевать эти качества сначала в себе, а затем и в других. — Он откинул прядь волос, обнажив еле заметный шрамик. — Вот это осталось после моего зачета по нелинейной этике. Но если бы я не сдал этот зачет, я никогда не получил бы посвящение в сан.

Олег некоторое время внимательно рассматривал шрамик, а затем в упор посмотрел на священника и спросил, даже не заметив, что перешел на «ты»:

— Значит, теперь ты не будешь драться ни при каких обстоятельствах? Даже если от этого будет зависеть твоя жизнь или жизнь невинных людей?

Отец Энтони привел прическу в порядок:

— Понимаешь, у церкви очень большой опыт разрешения конфликтов. И вывод из этого опыта можно сделать только один. Ни один конфликт не был разрешен насилием. Можно победить или проиграть, но, рано или поздно, все равно придется договариваться. А вот этому нас учат очень хорошо.

Олег несколько минут молча обдумывал его слова, а затем вновь бросил взгляд на прядь волос, скрывавшую старый шрам, и тихо сказал:

— Я бы не смог удержаться. Мне тяжело удержаться, даже если я точно знаю, что передо мной друг и он просто дурачится, или если отчетливо представляю, что от того, что я поубиваю всех, будет только хуже.

Энтони серьезно кивнул:

— Я слышал о таких, как ты, но, прости, я не верю, что с этим невозможно ничего сделать. Если ты не против, я хотел бы побыть рядом с тобой и после того, как мы закончим свою миссию. Может быть, мне удастся чем-нибудь помочь…