Четвертая власть:

«…так все-таки с чьей агрессией, и против кого мы имеем дело? Российские официальные лица заявляют, что они тут ни причем, и вообще не имеют понятия, что происходит в Восточной части Украины. Но ведь подобное объяснение курам на смех! Извините, но какая еще страна граничит с Украиной на востоке?…»

117. Предложение, от которого нельзя отказаться

117. Предложение, от которого нельзя отказаться

Легко понять состояние подполковника Корташова, когда к нему в кабинет вваливается лично командир группы дивизионов полковник Бубякин и делает интересное предложение. Владимир Иванович выслушивает тираду непосредственного начальника открыв рот.

– Так-с, братцы-кролики, – весьма странно комментирует он услышанное, когда краткое, эмоциональное и емкое по смыслу выступление Михаила Юрьевича заканчивается. – Поскольку у нас сегодня не первое апреля, да и после случившегося во «втором» ЧП вообще-то не до шуток, я склонен принять такое за правду. Значит, Миша, ты этих гадёнышей заморских арестовал, так? Не дурно! И значит, тепереча мы в состоянии войны, что ли?

– Выходит так, Вова, – отвечает Бубякин, глядя на подчиненного в упор.

– А если откажусь – меня тоже будешь вязать, что ли? – спрашивает Корташов не для узнавания нового – просто для оттяжки времени, требуемого для усвоения уже впитанного материала.

– Буду, Владимир Иванович. Куда ж деваться-то?

– С пистолетом, что ли, ходишь-бродишь?

– Так точно, с родным ТТ, – кивает полковник. – А чего, нельзя?

– Нет, почему же, – пожимает плечами Корташов. – Теперь тебе, Михаил, уже вообще все можно. Ты уж, наверное, на максималку раскрутился. Чего там у нас в демократии имеется на сей счет? Расстрел не дают, следовательно, пожизненно. Готовь сухари.

– Хусейна повесили, Владимир Иванович. Слыхивал, нет?

– А причем здесь Ху… Ах, да, дело-то теперь международного уровня, – командир «первого» дивизиона внезапно улыбается. – Послушай, Михаил Юрьевич, да ты же меня обскакал. Понял о чем речь?

– Ясно понял, Володя, о твоих клятых воротах. Тебя ж за них, не смотря даже на мои слезные письма вверх (не забудь, кстати, об участии) все едино наши оранжевые, или уж какие там сегодня цветом, обязуются посадить.

– Или выгнать без пенсии, – напоминает Корташов. – Это если сам накалякаю рапорт об увольнении по собственному желанию. А годы службы, значит, на фиг? Молодость в шинели, перетянутую ремнем – тоже на фиг! И паши где-нибудь электриком до… Во сколько у нас теперь, после свержения тоталитарной власти пенсионят, а?

– Так, Володя, я ведаю, что тема для тебя больная. Сам переживаю. Но это как-нибудь за бутылочкой. У меня теперь время, не просто деньги, а…