– Я ни сном ни духом… – сварливо заявил Костя.

Федор Березин ничего не понял из их разговора, потому что был пьян, когда появилась 'Великая тень'.

– Стойте! Стойте! – замахал он руками. – Я что-то пропустил?!

Он посмотрел на них с огромным подозрением.

– Ничего существенного, – ответил Бараско, – кроме того, что наш Костя завел шашни с неведомой 'тенью' в женском обличье.

– Ебическая сила! – выругался Березин и осуждающе посмотрел на Костю. – Ну ты даешь! Нашел время!

Он едва не брякнул насчет своего 'камбуна' по имени Гайсин. Но делать этого было нельзя ни при каких обстоятельствах, иначе придется рассказать и о генерале Лаптеве, и о событиях в дивизионе, и все догадаются, как он, Березин, сделал литературную карьеру. Все равно никто ничего не поймет, и будут говорить, что мне помогает нечистая сила. Поэтому Березин благоразумно промолчал.

– А пройдем мы с помощью этого! – Бараско извлек из кармана связку 'куни-кори'. По три штуки на брата хватит, если бежать, конечно, будем.

Они спустились с голубых холмов, и им открылась следующая картина. Весь берег некогда полноводной реки был изрыт ходами сталкеров, которые рыли их из поколения в поколение. И везде среди кострищ валялась брошенная амуниция и оружие и фашистское в том числе.

– Это 'крысиные ходы', – сказал Бараско, – мне рассказывал один старый сталкер. Теперь понятно, что это такое. Сталкеры всех мастей вместе с фашистами сидели здесь в ожидании, когда затвердеет грязь. И конечно, ничего не дожидались. Они даже поливали ее специальными отвердителями. А когда кончалась еда, то просто шли и замерзали. Никто из них не дошел до 'шара'.

На берегу в крохотной пещерке с видом на 'шар желаний' сидел никто иной, как генерал-майор Чичвакин, с безумным взглядом вперившись в 'пластилиновые топи'. Когда его костер затухал, он высыпал в него порох из патрона. Костер из рюкзаков и спальников вспыхивал на несколько минут, а потом снова затухал.

– Чичвакин, – спросил Бараско, – а ты почему не пошел?

Ничего не ответил генерал-майор Чичвакин и все так же безумно смотрел вдаль. Бараско помахал у него перед глазами рукой и констатировал:

– Спятил!

Бараско раздал каждому по три 'куни-кори'. Они оставили на берегу все лишнее, включая оружие, и побежали.

***

– Калита, ты где? – позвал Жора растерянным голосом, в котором слышались истерические нотки.

Калита вышел из-за дерева, делая вид, что отряхивается. Ему было стыдно – сплоховать перед мальчишкой.

– Я их тоже вначале испугался, – признался Жора. – И тоже стал стрелять.