Автомат Лехи нещадно бил по меня щиколоткам, «Гроза» то и дело сползала с плеча и падала на пол, путаясь в ногах. Мне приходилось останавливаться и поправлять ношу. Глаза заливал горячий соленый пот, заставляя лицо, разбитое при падении на дно колодца, болеть. Но я тянул и тянул напарника к спасительному коридору, не думая о том, кто нас там может встретить. Потолок трещал все более и более отчетливо, и струйки песка, вперемешку с бетонной крошкой сыпавшиеся сверху, уже превратились в настоящие потоки.

До зева туннеля оставалось еще метров пять-семь, когда своды зала начали обваливаться. В пыли и темноте не было этого видно, но я, услышав характерный треск, перешедший в грохот, отчетливо представил, как, колонна, удерживающая свод, подломилась у основания и завалилась, расколовшись на несколько фрагментов. Следом за ней рухнули части куполообразного потолка, а за ними посыпались тонны грунта. Процесс этот начался с середины зала и расширялся, будто воронка, засасывающая камни и песок с поверхности.

Я дотащил-таки Леху до туннеля, своротив по пути пирамиду из черепов, упал внутрь и утянул «Долговца» за собой. Сил двигаться дальше у меня просто не было. Если бы камни обвала полетели в туннель, то я не смог бы даже увернуться от них. Но огромный кусок плиты, рухнувший сверху сразу после того, как мы ввалились в проход, отгородил нас от зала. За плитой слышался грохот обваливающихся конструкций, сама преграда ощутимо подрагивала, но в коридоре, где мы с Лехой оказались, было относительно спокойно.

Я лежал, закрыв глаза, полностью опустошенный. Сил у меня уже не осталось. Мне хотелось только уснуть и не просыпаться несколько дней. А когда проснусь, я хотел, чтобы кошмар последних недель остался там, во сне. Вся Зона осталась бы во сне, а я бы очутился под пушистым одеялом дома. И рядом чтобы стояла тарелка с булочкой и чашка какао, с густой пенкой, как варила его мама.

Обвал за стеной прекратился, и в туннеле наступила могильная тишина. Лучи наших фонарей прорезали пыльный воздух и упирались в потолок, построенный, как и стены, из дугообразных чугунных блоков, уложенных на манер кирпичей в кладке. Только скреплены блоки были не цементом, а огромными болтами, прошивавшими их чугунные стенки. Пол, на котором мы лежали, был бетонным, и по нему куда-то в темноту убегали рельсы узкоколейки.

Пятно моего от фонаря не шевелилось, высвечивая один и тот же участок потолка. Я уже посчитал, сколько чугунных блоков перекрытия мне можно видеть, запомнил, какой из них растрескался, а какой наоборот, отливает тусклым матовым свечением. Лехино же пятно монотонно перемещалось из стороны в сторону. Похоже, напарник качал головой.