– Меня убил не ты, но ты все равно убийца, потому что отказался мне помочь! – услыхал он голос Юстана. – Не думай, что я могу опуститься до мелкой мести! Я с тобой расправился за то, что ты очерствевший примитивный дурак!

Все ушли, дверные створки сомкнулись. Мартин вновь начал ощущать собственное тело – а заодно и боль от пинков.

Глава 24

Глава 24

…Он поднялся на ноги, поглядел на свою ушибленную коленку – серую от пыли, с проступающими алыми каплями, – пнул кожуру тропического фрукта, на которой поскользнулся, подобрал портфель и поплелся к нотариальной конторе. Отец снимал помещение под офис в глухом переулке, зажатом меж бетонных коробок древней постройки, в более поздний период обросших лепными карнизами и розетками.

В конторе пахло благородным деревом, кожей, бумагами. Он покосился на зеркало: толстый мальчик с лоснящимися румяными щеками и хмурым взглядом исподлобья. Осторожно приотворил дверь в кабинет отца. Тот, увидав его, отложил в сторону том Гражданского кодекса и тяжело вздохнул:

– Ол, ты паршивец.

Он насупленно молчал.

– Мне звонили из школы. На уроке почитания старших ты ел конфеты и шелестел обертками. Когда учительница хотела забрать у тебя конфеты, ты запихнул в рот все, что осталось, и отдал ей кулек с пустыми бумажками. Это было или нет?

– Было, – буркнул он.

– Ты понимаешь, почему ты паршивец?

Он промолчал.

– Понимаешь или нет? – повысил голос отец. – Отвечай!

– Потому что ел конфеты, – протянул он со скукой.

– Нет, не поэтому. Потому что попался! Я это всем своим клиентам говорю, и ты, сынок, запомни: виноват не тот, кто сделал, а тот, кого поймали с поличным. На тебя каждый день жалуются. На твоего брата почему-то никто не жалуется! Учительница просила, чтобы я тебя выпорол, но я сделаю по-другому: пока не исправишься – никаких карманных денег. Понял? Никаких!

«Уж лучше бы выпорол», – угрюмо подумал Ол.

На что он теперь будет покупать книжки про знаменитых сыщиков и сладости?.. Хотя можно попросить денег у брата, тот обязательно поделится. Старший брат у него хороший, несмотря на то, что тихоня…

Мартин проснулся. Опять город под желтыми небесами. Только на этот раз он был не взрослым мужчиной, а девятилетним мальчиком. И еще у него было имя – Ол. В прежних снах-видениях его никто не называл по имени.

Фиолетовое мерцание раздражало глаза. Щурясь, он осмотрелся: возле двери темнеет на полу миска. Жижа с какими-то крохотными комочками, судя по запаху – овощной супчик. Ложки Мартин не обнаружил, и пришлось ему эту баланду выпить через край, с трудом удерживая миску покалеченными пальцами.