Вовик в ответ хмыкнул.

– Дядя! – с укором крикнула Людмила.

– Пользы от меня вам уже не будет. Ее и так-то считай, не было… Жалко, что проект наш загнулся. Не успели, что поделаешь… Я теперь… я теперь старый хлам. Ну, ладно, тут хоть возле Гитлера не зароют, и на том спасибо… Сапера с собой берите, за самолет не волнуйтесь. Посажу как-нибудь. Истребитель сажал, помнишь, Людочка? А этого слона чего уж… справлюсь.

Виктор думал, что Люда заплачет и кинется Немаляеву на шею. По крайней мере – всхлипнет. Или хотя бы что-то скажет… Он был так в этом уверен, что смотрел на нее целую минуту. Но ничего не дождался. Людмила подняла на своем иллюминаторе шторку и, сжав губы, отвернулась.

– Вовик… – Мухин отвел начбеза к дальнему ряду и заставил сесть. – Слушай меня, Вовик. С диспетчерами говорить будешь ты. И так уж начудили выше крыши…

– Ваша правда, Виктор Иванович, начудили.

– Теперь главное. Как только мы вылетим из Хабаровска, все эти милые люди, включая и меня, разом спрыгнут с катушек.

– Откуда спрыгнут?

– Свихнутся, Вовик, – сказал Мухин сурово.

– И вы тоже? – ужаснулся начбез.

– В том-то и дело. Ты уж напрягись… Ты уж как-нибудь замни. Оружие у тебя отобрали, да? Плохо. Учти: Петр и Костя – парни рукастые, проблемы гарантирую. Ренат еще… тоже фрукт. Ты бы его сразу вырубил, что ли… А, и Шибанов, конечно. Этот самый опасный. Ну и со мной тоже натерпишься, – смущенно добавил Виктор. – Я бы себе записочку черканул… да только без толку это, я знаю. Вовик, вы должны долететь до Южно-Сахалинска. Чего бы это тебе ни стоило. Ты меня понимаешь?

– Да понимаю, понимаю, Виктор Иванович…

– Ничего ты не понимаешь. Долететь, Вовик. Какой угодно ценой. Какой угодно. Потому, что настоящая цена этих четырех часов… она… Нет, ты даже представить этого не сможешь. – Мухин огладил лоб, будто бы вытирал пот, и действительно обнаружил, что кожа покрылась испариной. – Свяжись с губернатором Сахалина. Пусть готовят хлеб-соль, пусть девок в сарафанах подгоняют – все как положено. Люди должны знать, что я лечу на Курилы.

– Сделаем, Виктор Иванович.

– И еще. Полет не будет иметь смысла, если Матвею Корзуну удастся умереть.

Начбез закусил губу и недоверчиво покосился на Мухина.

– Нет, я пока еще не спятил, – ответил Виктор. – Это произойдет чуть позже, после заправки… Ты просто запомни, Вовик: Корзун будет стремиться себя убить. Это сейчас его основная оболочка, и выйти из нее он может либо приняв драйвер, либо остановив себе сердце. Ну вот, опять ты не понял… Зря я тебе все это объясняю. Не нужно тебе это… Тем более, что скоро ты и сам перестанешь быть… перестанешь быть собой – тем, кто ты есть сейчас. Не знаю, что там Макаров удумал, но мы-то точно все изменим…