— Вы сочиняете любопытные сказки, соли.

— Могу рассказать вам и другие — об обмане и убийстве, об интригующей легенде Стромви и «вахте смерти», о звуковых шоках и похищенных кораблях, а также об очень неприятной банде эссенджи, именуемой Реа, которые одно время считались опаснейшими космическими пиратами. Клан Реа возник как организация политических анархистов, отвергших законы Консорциума ради наиболее прибыльных форм разбоя и внезапно канувших в неизвестность. Недавно в очень избранных кругах прошел слух, что Реа объявились неподалеку от Стромви. О нынешней структуре организации известно очень мало, кроме того, что их военный вождь, по-видимому, заядлый потребитель реланина.

— Личная свобода не означает анархии.

— Некоторые философы-экстремисты, — невозмутимо прокомментировал Джейс, — считают реланин средством достижения свободы индивидуального духа, но очень немногие из них уверены в этом настолько, чтобы поглощать препарат, не опасаясь последствий. Говорят, они постепенно продвигаются к полной зависимости от реланина, но мало кто доживает до достижения этой цели.

Прежде чем ответить, Роаке ввел челнок в атмосферу Стромви.

— Коль скоро вы ратуете за открытый обмен сведениями ради нашей обоюдной пользы, то могли бы для начала объяснить собственные цели.

— Я скромный член Консорциума, который, очевидно, выбрал неудачное время для визита к друзьям на Стромви. — Джейс приготовился тщательно прочесть реакцию Роаке, несмотря на нестабильность чувств, вызванную продолжающимся притоком реланина. — Вскоре после моего прибытия кому-то понадобилось убить хозяина дома. Надеюсь, у вас пристрастие только к ядам, не к ломанию шеи?

— Кто был ваш хозяин? — резко спросил Роаке. Не без разочарования Джейс заметил, что косвенное обвинение явно испугало Роаке.

— Бирк Ходж.

— И вы уверены, что он мертв? — медленно выдохнул Роаке, словно придавленный тяжкой ношей невозможного.

«Ну как могу я быть уверенным в чем-либо, касающемся фермы Ходжа?» — подумал Джейс.

— Я не производил вскрытия тела, — сухо ответил он, — но видел либо мертвого Бирка, либо невероятно изощренный обман — для простого садовода.

Роаке нахмурился; его мощные мускулы угрожающе напряглись.

— Жаль…

— Думаю, Бирк согласился бы с вами, — промолвил Джейс. Он использовал весь свой опыт инквизитора, представляя в уме светлый образ Укитана как указующий перст. Реланин, гиперактивный после недавнего напряжения, затуманивал чувства, которые сам же питал, но Джейс усилием воли усмирил разбушевавшееся восприятие. Он избавился от личной антипатии к Роаке ударом мозгового кинжала, не менее болезненным, чем причиненный настоящим оружием, но у него не было времени для более щадящих методов. После беспристрастного рассмотрения фактов Джейс освободил Роаке от подозрений в непосредственном участии в убийстве Бирка.