Роаке освободился от ремней безопасности, как будто те жгли ему кожу, и покинул челнок, как только раздвинулись наружные створки люка. Джейс выходил более осторожно, сомневаясь в том, что порт может предоставить им надежное убежище. Уверенность Роаке отнюдь не уменьшала его подозрений.

Молочное дневное солнце Стромви заглянуло в проем люка, осветив каждое пятнышко на грязном полу корабля, как следы его мрачной истории. Тень Роаке мелькнула за порогом и исчезла. Джейс прислушивался, и мертвая тишина буквально проникала ему под кожу. Он ощущал каждое движение и каждый жест Роаке благодаря обостренному реланином восприятию.

Джейс понял, что Роаке остановился и повернулся к кораблю. Прежде чем эссенджи успел заговорить, инквизитор встал и подошел к залитому солнцем трапу. После холода умирающего корабля беркали, а атмосфера похищенного челнока мало чем от него отличалась, тело Джейса радостно приветствовало блаженное стромвийское тепло. Внезапный прилив энергии, обеспеченный повышенным уровнем реланина, внушил Джейсу почти такую же бесшабашную уверенность, какая отличала эссенджи.

— Нет, — дружелюбно сказал Джейс, — я не воспользовался вашей краткой потерей бдительности. — Он искренне наслаждался, наблюдая реакцию Роаке. Смутить кого-либо предвидением всегда доставляло Джейсу больше удовольствия, чем это находили подобающим мастера-калонги. Укитан часто советовал ему обуздывать подобные импульсы, ибо Сессерда не поощряет действий, которые могут показаться сверхъестественными неразвитым существам. — На момент вы забыли обо мне, Роаке, — весело продолжил Джейс. — Будь я иным, ваш промах мог бы стоить вам очень дорого. — Джейс был уверен, что Роаке не способен оценить опыт Сессерды. Он подозревал, что эссенджи редко имел дело с теми, чьи чувства более обострены, чем у начинающего потребителя реланина.

Роаке нахмурился. Яркое стромвийское солнце резало ему глаза, но слова Джейса нанесли куда более болезненную рану его гордости.

— О таком существе, как вы, соли, забыть нетрудно.

Джейс спрыгнул с челнока на пористую поверхность посадочного поля.

— Ваши бывшие друзья, кажется, оставили планету нам. — Серебряные дискообразные корабли исчезли, и порт выглядел пустым и заброшенным.

— Разумный человек никогда не задержится в доме врага. — Роаке с подозрением прищурился. — Я дал вам возможность бежать, но вы не воспользовались этим. — Матовая кожа эссенджи уже покраснела на стромвийском солнце, но Роаке не обращал внимания на ожоги. Он стоял в океане солнечных лучей, не пытаясь искать защиты в тени челнока или ближайших ангаров.