— Я просто размышляла вслух, — спокойно ответила Тори, — о другом времени и месте.

Нгина прощелкала незаконченную мысль, и Тори так и не поняла, что стромви не решилась сказать.

— Пожалуй, мне пора вернуться к себе, — вдруг заявила Нгина.

— Конечно, — отозвалась Тори, встревоженная внезапным решением стромви. — Я тоже должна возвращаться. Надеюсь, я тебя не слишком утомила. — Тори улыбнулась, стараясь не проявлять беспокойства. — Боюсь, я совсем потеряла ориентацию в этом лабиринте. Ты не могла бы показать мне выход?

— Чуть дальше по этому туннелю. Проход ровный и прямой. Вы легко сможете выбраться. — Нгина кратко щелкнула на прощанье, но не повернула назад. Вместо этого она приняла позу отдыха, прижав к земле длинное туловище и скрестив руки над головными узлами.

— Спасибо, Нгина, — поблагодарила свою проводницу Тори, огорченная ее подавленностью и не зная, как ей помочь.

Пока Тори колебалась, Нгина подняла голову и посмотрела на нее широко открытыми печальными глазами.

— Вы когда-нибудь боялись по-настоящему, мисс Тори?

«Прабабушка со смехом отмахнулась бы от такого вопроса и продолжила свой путь, забыв об огорчениях юной стромви и вообще обо всех местных проблемах, которые не касаются ее собственного благополучия. Мне тоже хватает собственных неприятностей», — подумала Тори, но печально ответила:

— Я боюсь сейчас, Нгина, боюсь за всех нас. Я не понимаю вашу «вахту смерти», но знаю, что она означает конец всему, что я ценила на этой планете.

— Это совсем другое дело. Это общий страх, а не страх за себя.

«Нгина, невинное дитя! — с горечью подумала Тори. — Если бы ты могла прочесть мое эгоистическое сердце, то кроме презрения ничего не почувствовала бы».

— Когда я ощущаю страх, то не могу думать ни о чем, кроме себя, — продолжала Нгина со вспышкой доверия, порожденной отчаянием. — Я не могу ни с кем поговорить — ни с моей почтенной матерью, ни даже с моей самой доброй сестрой Нгиадой. Вы никогда не боялись никого и ничего. Я видела, как вы возражали мистеру Ходжу и завоевали его уважение, и даже мой почтенный отец никогда не внушал вам робость. Как мне стать смелой, мисс Тори?

— Делай то, что необходимо, несмотря на страх и преодолевая собственные недостатки. — Тори улыбнулась печальному воспоминанию. — Так говорила моя прабабушка во время нашей единственной встречи. Я была очень мала, но она произвела на меня большое впечатление, как, впрочем, и на всех.

— Она была очень храброй?

— Она была замечательной во многих отношениях. Полагаю, ты могла бы назвать ее храброй. Она достигла в своей жизни куда большего, чем можно было ожидать от женщины-соли весьма сомнительного происхождения.